28 января 1724 года Петром I была основана Академия наук и художеств, которая в 1917 году стала называться Российской академией наук. «Мы ничего больше не желаем, как чтоб через прилежность, которую мы будем прилагать, науки в лучший цвет привесть», – писал Пётр Великий.
О развитии просвещения и создании Академии наук Петр I задумался в самом начале своей реформаторской деятельности.
В допетровские времена светские науки в России мало развивались, почти всю современную технику приходилось закупать. Петра I это не устраивало. Во время Великого посольства он с восхищением наблюдал за «чудесами» химических лабораторий, изучал обсерватории, а потом стал почетным членом Парижской королевской академии наук — и не просто так, а за составление детальной карты Каспийского моря и его побережья.
Остановлюсь на этом подробнее. Петр I прибыл в Париж в мае 1717 года и пробыл там около двух месяцев. Посещая Ботанический сад, царь лично познакомился с членами Академии наук — врачом Жозефом Гишаром Дюверне и химиком Этьеном Франсуа Жоффруа. Академик Жак Филипп Маральди — астроном и математик — давал пояснения во время пребывания Петра в Парижской обсерватории. Известный ученый-геометр Пьер Вариньон, также бывший членом академии, сопровождал царя, когда тот осматривал Коллеж четырех наций. Большой интерес у Петра вызвал Кабинет редкостей в доме генерального директора почт Луи Леона Пажо, графа д’Онз-ан-Бре — ученого-механика и изобретателя, члена академии. Таким образом, парижским академикам стала хорошо известна сфера научных интересов царя. Череда встреч с известными учеными, посещение научных и учебных заведений, покупка приборов, книг, инструментов — все это логично завершилось посещением Петром I Академии наук.
Президентом Парижской академии наук в 1717 году был аббат Жан Поль Биньон, принадлежавший к известной династии ученых-эрудитов, королевских библиотекарей и адвокатов. В качестве главы академии он разрабатывал ее новые регламенты, контролировал выборы, организовывал заседания, занимался вопросами финансирования. Как ученый он слыл признанным ориенталистом. Россия также находилась в поле его научных и библиофильских интересов. Биньон задолго до приезда Петра I в Париж выступал сторонником налаживания культурных и политических связей между Россией и Францией.
«Что представляла собой Парижская королевская академия наук в 1717 году? – задается вопросом Сергей Мезин в работе «Петр I – член Парижской королевской академии наук». – <…> Она была «почтенным заведением, существовавшим уже более полувека». Академия была создана в 1666 году как сообщество выдающихся ученых под покровительством министра Ж.-Б. Кольбера. В 1699 и 1716 гг. она подверглась существенному реформированию: из элитного кружка превратилась в официальную государственную структуру, которой покровительствовал сам король. Теперь она финансировалась из казны и выполняла королевские распоряжения. В Академии наук числилось около 70 членов, избранных с согласия короля и распределенных по нескольким степеням: почетные члены, пансионеры, ассоциированные члены, ученики (ассистенты) при пансионерах. Ядро Академии составляли 20 пансионеров со строго определенными обязанностями, получавших регулярное жалованье из королевской казны».
19 июня 1717 года в конце своего пребывания в Париже Петр I посетил Лувр, где располагались четыре академии: Парижская королевская академия наук, Французская академия (занималась изучением французского языка и изданием словарей), Королевская академия живописи и скульптуры, Королевская академия надписей и медалей (ее обязанностью было сочинение надписей, девизов и легенд для медалей и памятников, а также исторических трудов). Аббат Биньон, состоявший также членом Французской академии и Академии надписей, был организатором встречи. Царю был представлен настоящий «научный спектакль». Академия наук очень хотела «блеснуть всем, чем могла наилучшим образом поразить воображение государя». Петру показали модель машины для подъема воды с наименьшей затратой сил, основанную на сложных геометрических расчетах, реечный домкрат большой мощности, механическую игрушку, созданную для юного короля Людовика XV, – упряжку лошадей, тянувшую игрушечную карету, и т. д.
«Дальнейшая история принятия Петра I в члены Академии наук имела свою интригу, – пишет Сергей Мезин в своей монографии. – Дело в том, что на первую поступившую с русской стороны просьбу принять царя в члены Академии ее президент аббат Биньон ответил отказом. <…> Петр I был избран в Парижскую академию наук на заседании 22 декабря 1717 года. <…> Царь поблагодарил Академию в письме от 11 февраля 1721 года. <…> «Нам неинако как зело приятно быть могло, что вы нас членом в свою компанию избрали», – писал Петр. <…>».
Чтобы показать себя «достойным членом» этой «компании», царь отправил академии точную карту Каспийского моря и его побережья.
«До сего времяни не было еще никакой подлинной карты Каспийскому морю, – пояснял Петр. – Мы для того оное море чрез искусных морских людей осмотреть и верную и акуратную карту зделать велели, которую при сем к академии в память нашу посылаем в надежде, что оная яко новая и верная вам приятна будет».
Вот как писал о принятии русского царя во французские академики Вольтер в «Истории Российской империи при Петре Великом»:
«Петр был механиком, художником, геометром. Он посетил Академию наук, в которой ему продемонстрировали все самое редкое, что только там имелось; но не было ничего столь же редкого, как он сам. Он своей рукой исправил многие географические ошибки в имевшихся в Академии картах его владений, и особенно на картах Каспийского моря. Наконец, он принял членство в этой Академии и с этого времени стал поддерживать переписку — за которой последовали опыты и открытия — с теми, чьим простым собратом он хотел быть».
Некоторые исследователи считают, что Петр I представил карту Каспийского моря на первом же собрании академии, которое он посетил, и в тот же день был принят в академики. Так или иначе, главный результат знакомства Петра I с Парижской академией наук — в основании Академии наук в Петербурге.
«Царь привез из Парижа твердое намерение создать в России Академию наук, – пишет Сергей Мезин. – Конечно, со времени Великого Посольства Петр был знаком со многими научными сообществами Европы. Разумеется, французская модель требовала адаптации к русским условиям: Парижская академия была чисто научным учреждением, а Петербургская — и научным, и образовательным. И тем не менее, не случайно в проекте Академии, утвержденном Петром I, указывалось, что новое учреждение «такой академии, которая в Париже обретается, подобно есть». Две особенности Парижской королевской академии наук, несомненно, привлекали царя: она была государственным учреждением на службе монархии и была задействована в решении важных задач изучения и экономического развития страны. Петербургская академия, как и Парижская, должна была служить и «общему благу», и престижу просвещенного монарха».
Петербургская Академия наук, по замыслу Петра I, должна была по своей структуре значительно отличаться от западноевропейских академий. Во-первых, она фактически образовывала неразрывное единство с создаваемыми при ней Академическим университетом и гимназией: хотя формально это были отдельные учреждения, но и в состав членов академии, и в преподавательский штат университета входили одни и те же люди (то есть, как уже говорилось выше, новая академия должна была совмещать функции научного исследования и обучения). Во-вторых, она представляла собой государственное учреждение, финансировавшееся за счет казны; ее члены, получая жалованье, должны были обеспечивать научно-техническое обслуживание государства. При этом обязанности, возлагаемые на академиков (профессоров), были разнообразными: следить за научной литературой и составлять по своей специальности сводки научных результатов, участвовать в еженедельных заседаниях и годичных публичных собраниях академии, давать научные справки и проверять предлагаемые академии новые открытия, составлять для студентов курсы по своей науке, читать публичные лекции.
28 января 1724 года вышел указ Сенату «Об учреждении Академии Наук и Художеств». Согласно документу, каждый академик должен был составить учебное руководство в пользу учащегося юношества и каждый день по часу заниматься публичным преподаванием своего предмета. Академик должен был подготовить одного или двух воспитанников, которые бы со временем могли заступить на его место.
После обнародования указа «Об учреждении Академии Наук и Художеств» началась активная переписка, целью которой было приглашение из-за границы в Россию будущих профессоров академии (единственным профессором первого состава академии, уже проживавшим к этому времени в России, был ботаник Иоганн Христиан Буксбаум, заведовавший Аптекарским огородом при Медицинской канцелярии в Санкт-Петербурге).
За 1725 год были заключены контракты со всеми профессорами первоначального состава академии. Открытие академии и ее первое торжественное заседание состоялись уже после смерти Петра I, 27 декабря 1725 года. В присутствии императрицы Екатерины I и всесильного «полудержавного властелина» Александра Меншикова, который, кстати, был почетным членом британского Королевского общества, ученые и сановники собрались в одном из самых роскошных зданий Петербурга — в бывшем дворце опального вице-канцлера барона Петра Шафирова. Присутствие императрицы и самых влиятельных вельмож подчеркивало высокий статус научного собрания.
Костяк академии на первых порах составили европейские исследователи. Петр гарантировал иностранным ученым 25 тыс. рублей в год и обещал академикам «довольное жалованье», квартиру, дрова, свечи. По его замыслу, они должны были стать наставниками для русских «пытливых умов», которые со временем выйдут на первые роли в мировой науке. Известно высказывание Петра:
«Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть, при жизни нашей пристыдят самые просвещенные народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством твердой и громкой славы». Он верил в это и оказался прав.
Деятельность академии с самого начала позволила ей занять место среди крупнейших научных учреждений Европы. Спустя почти 10 лет, в 1736 году, известный французский физик Жан-Жак Дорту де Меран писал:
«Петербургская академия со времени своего рождения поднялась на выдающуюся высоту науки, до которой академии Парижская и Лондонская добрались только за 60 лет упорного труда».
В 2017 году по инициативе посла России во Франции А. К. Орлова, поддержанной французской стороной, в здании французской Академии наук (Институт Франции) был установлен мраморный бюст Петра I. Изображение царя-академика пополнило галерею из более чем 200 изображений известных членов академии.
Сергей Ишков.
Фото с сайтов ru.wikipedia.org и histrf.ru
