Библейская история в 11-й главе Книги Бытия описывает, как после Всемирного потопа человечество было представлено одним народом. Народ разговаривал на одном языке. Люди решили построить город, названный Вавилоном, и башню-столп до небес, чтобы сделать себе имя.
Строительство башни было прервано богом. Он заставил возомнивших о себе строителей заговорить на разных языках, и они перестали понимать друг друга. Люди не могли продолжать строительство города и башни, разделились на разные народы и рассеялись по всей земле.
История о Вавилонской башне связывается с традицией строительства в Древней Месопотамии высоких храмовых башен под названием «зиккураты». Вершины башен служили площадкой религиозных обрядов и астрономических наблюдений.
Самый высокий зиккурат, 91 метр, находился в Вавилоне.
Сегодня мы знаем намного больше, и тем проще нам найти параллели времен. Словосочетание «Вавилонское столпотворение» стало устойчивым. Среди людей распространились болезни сна и общения. Процесс познания от этого не остановился. Зиккурат науки расплодился, клонировался и составил картинку глобального фрактала.
Качающийся процесс глобализации – деглобализации напоминает колебательную химическую реакцию Белоусова – Жаботинского.
Явные социально-политические факторы устроили в умах людей Вавилонское столпотворение и толкаются за право овладеть ими, чтобы сделать себе имя.
Параллели между обществом и организмом кажутся абсолютными.
Назвать имя никак не получается не потому, что его нет. Наоборот, слов слишком много для обозначения одного и того же в разных языках.
Глобализация – деглобализация. Индукция – дедукция. Коллаборация или пинком под зад, чтобы ученая голова крепче держалась на плечах. Процесс познания идет то детерминистски последовательно, а то стохастически в поиске того, что где плохо лежит и вдруг заблестит из свинца в золото.
Наука финансируется грантами типа подачек, и в отчетах пишут: результатом исследования стала публикация данных. Время от времени кто-то возмущается – публикация не может быть результатом исследования.
В Средние века было проще. Наиболее успешных ученых сжигали, и в свете костров исследователи стали известны всем без Хиршей и Нейчуров с Сайнсами.
Дети, выучите слова, которые нельзя говорить. Вера в науки роль играет не последнюю.
Два нобелевских лауреата накропали белиберду и на спор предложили в самый уважаемый в мире научный журнал Nature. Редактор разбираться не стал и опубликовал, раз нобелевские лауреаты.
В самой науке произошли такие сдвиги, которые требуют пристального внимания. Дробление науки поставило под вопрос воспроизводимость результатов. Резкий рост практического применения научных достижений. Люди не понимают друг друга. Все говорят одновременно на разных языках и иногда даже гордятся своей самобытностью.
Например, факультет глобальных процессов есть только в МГУ и больше нигде.
Для понимания нужна коллаборация, или, по-русски, соединение усилий. Однако коллаборация требует усилий и результаты порождает спорные.
Считается, что наука описывает происходящее, а понимать, что она делает, необязательно.
Зайдите в лабораторию и спросите: чем вы занимаетесь? – Снимаю показания приборов. А зачем, решат теоретики. В науку вмешивается общество. Сегодня наука гуманитаризируется.
Гуманитарии считают, что знания – нечто эфемерное и только они понимают. Мы сначала не понимаем, а потом привыкаем и повторяем. В науке прослеживается историческая преемственность. Не было бы Ньютона, и не было бы Эйнштейна. Происходит подъем ценности знания.
Всех волнуют экологические риски. Экология породила единственное как следствие, произошла замена одного фреона в холодильниках на другой.
В истории человечества прошла глобализация фреоновая, Хиггсо-босоновая, вавилонская, ордынская, коммунистическая, неолиберальная.
Глобалистика цепляет не слабее экологии. Для сравнения: если бы геометрические теоремы затрагивали интересы всех, они бы опровергались.
Существует стойкое мнение о том, что субъектом глобализации является Запад. Конкретно Бильдербергский клуб и Римский клуб.
Бильдербергский клуб – ежегодный закрытый форум, созданный в 1954 году в Нидерландах для развития диалога между Европой и Северной Америкой. Англосаксонская фига в европейском кармане для негласного приложения к международному сотрудничеству типа ЦЕРН.
Строительство будущей либеральной Евроатлантики началось с Бильдербергского клуба. Теперь Трамп пытается расколоть эту глобализацию. Виноваты, естественно, русские, а бедную Америку ограбили, и такая глобализации ей не нужна.
А нам и подавно.
Римский клуб возник на полтора десятка лет позже в Риме и теперь находится в швейцарском Винтертуре. Он положил начало исследовательским работам по проблемам «Глобальной проблематики». Ряд признанных выдающимися ученых создали серию «Докладов Римскому клубу» под общим названием «Трудности человечества». Прогнозы перспектив развития мира составлялись по компьютерным моделям, а полученные результаты были опубликованы и обсуждались во всем мире.
Идеи Римского клуба по его собственной информации вызывают небывалый интерес во всем мире. Я слышу об этой странной организации второй раз. Прецедентом стала попытка интеграции Никитского клуба Сергея Капицы, расположенного в помещении ММВБ, в Римский клуб. Капица участвовал в Римском клубе. Что не соответствовало его позиции для России все делать самостоятельно. Попытка что-либо понять наткнулась на злобную агрессию. И действительно, тупость Римского клуба с глобальными претензиями дискредитирует идею глобализации. В России таких мудрецов по десятку в любой деревне, где еще радиоточку не отрезали.
То есть формат закрытых клубов, где некие мудрецы диктуют универсальную повестку правительствам, не может быть собственными силами реализован в России с сильным государством.
В частности, Римский клуб подготовил почву для повестки устойчивого развития, которую в России повесили на депутата Вячеслава Фетисова.
Способ выработки докладов в закрытых структурах не выдерживает критики и требует изучения, она по факту определяет формат мира. Но не напрямую, потому что слова в лексике закрытых организаций означают нечто, описанное Джорджем Оруэллом.
Все спорно. Если коллаборация или глобализация явления полупроводникового характера в одну сторону, то прав Владимир Ленин. Статью «Империализм, как высшая стадия капитализма. Популярный очерк» классик написал весной 1916 года в Цюрихе, и опубликована она в апреле 1917 года в Петрограде.
Видимо, кому-то не понравился ленинский империализм и придумали фиговый листочек глобализующейся коллаборации. А можно было бы заменить империализм на Орду или конкисту, крестовый поход и Евроатлантику.
Экспансия ислама связывается с экономическими причинами, налог на мусульманина был существенно ниже, чем для христианина или иудея.
В этой индукции с дедукцией я так и не разобрался.
Пока мы наперебой тараторим о глобализации с коллаборацией, Россию выперли из ЦЕРНа с Большим адронным коллайдером.
Вице-президент США Джей Ди Вэнс заявил, что глобализация нас больше не устраивает. Вывезти грязные технологии с территории золотого миллиарда не получилось. Теперь они с нами конкурируют нашими технологиями.
А не приукрашиваем ли мы глобализацию?
Вице-президент США не очень большой специалист в науке.
Человек гонит от себя философию, когда ему хорошо, и обращается к ней, когда ему плохо. Такая вот глобализация.
Я бы не хотел приписывать свое понимание конкретным ораторам с серьезным положением в мире статусной науки. Еще кто-нибудь прочитает и сделает себя имя, трактуя смешение языков в пользу совсем уже того, о чем никто не говорил вообще. Устроят партсобрание с разборками, и совершенно не важно, что космополиты были гадкими, а коллаборанты стали почитаемыми.
Кто тот смелый, кто говорил, назвать надо.
Это было заседание Научно-консультативного совета по правовым, психологическим и социально-экономическим проблемам общества ООН РАН (http://rannks.ru/pubs/).
Заседание продолжалось больше четырех часов в субботу, 3 мая, в формате «Рабочего завтрака у Тосуняна».
Прозвучали три доклада:
- «Современная наука. Особенности и методологические перспективы мегасайенс» – Борис Пружинин, руководитель сектора Философии естественных наук Института философии РАН;
- «Глобалистика в системе современного научного знания» – Александр Чумаков, профессор Кафедры геополитики МГУ, главный редактор журнала «Век глобализации» и член Президиума Российской экологической академии;
- «Поиск методов познания в античности и становление научного знания» – Марина Вольф, директор Института философии и права Сибирского отделения РАН.
Кроме докладов, прозвучало множество мудрых мыслей, подобно самоцветам в сказке Бажова.
Если субъект глобализации известен, то субъект науки был открыт прямо в дискуссии. Субъектом науки оказался искусственный интеллект, и она его для себя строит сама.
Геронтолог Александр Халявкин предупредил о забытой угрозе перенаселения. Благодаря развитию геронтологии кратно, на порядки повысится продолжительность жизни. Если какая-то клетка хочет стать вечной, возникает рак. Организм защищается. Нет у нас сценариев для долгоживущего человека. Гуманитарии в долгу у естественников.
Заместитель директора департамента по работе с органами государственной власти и общественными организациями Ассоциации российских банков Игорь Логинов по опыту своей работы интегратора несовместимых личностей заявил, что у каждого человека должна быть своя цель. Он полагает, что когда-нибудь количество стран будет сокращаться и мы придем к одной стране.
Очевидно, это будет уже иная глобализация, возможно, из потустороннего мира фантастики фильма ВГТРК «Вторжение».
Принудительная глобализация по империалистическому формату случалась в истории человечества многократно и постоянно.
Естественная глобализация на основе волн в структуре динамического хаоса Лоренца формирует империю навыворот, характерную для России.
Академик Гарегин Тосунян считает очевидным, что современная наука отличается от Античности или Средних веков. Наука начиналась с созерцания. Потом использовала вмешательство.
Глобализация в науке привела к созданию Большого адронного коллайдера в ЦЕРНе и открытию бозона Хиггса. На картинке представлено моделирование, показывающее появление бозона Хиггса при столкновении двух протонов.
Что это такое и почему физика не может без него коллаборировать глобально, я так и не понял.
Злые языки вне статусной науки свирепо зудят: «Бозон Хиггса» – подкинутый журналистам хайп в оправдание дорогостоящего проекта в ЦЕРНе. Надо было наскрести по сусекам Евроатлантики хоть что-то именно в оправдание затрат, и познание тут ни при чем.
Больше ничего не нашлось. Данные Большого адронного коллайдера интерпретировать некому, и они просто архивируются без последствий.
БАК – ускоритель заряженных частиц на встречных пучках, предназначенный для разгона протонов и тяжелых ионов. Например, свинца. Целью является изучение продуктов их соударений. Построен в Европейском совете ядерных исследований (ЦЕРН) около Женевы, на границе Швейцарии и Франции. Длина основного кольца ускорителя составляет 26,7 километра.
Согласно информации РИА Новости, Россия являлась одним из основных плательщиков и участников проекта БАК в ЦЕРНе.
ЦЕРН является крупнейшей в мире лабораторией физики высоких энергий. В организацию входят 23 страны. Ее основные корпуса, в том числе ускорительные установки, расположены на границе Швейцарии и Франции. В экспериментах, выполненных в ЦЕРН, был сделан ряд выдающихся открытий. Так, в 2000 году были обнаружены первые признаки образования кварк-глюонной плазмы – состояния материи, характерного для первых мгновений жизни Вселенной. В 2012 году на Большом адронном коллайдере удалось сделать одно из важных открытий в современной физике – было доказано существование бозона Хиггса, элементарной частицы, отвечающей за наличие массы у материи. В 2014 – 2015 годах в ЦЕРН были открыты такие новые элементарные частицы, как тетракварк и пентакварк, сообщает РИА Новости.
ЦЕРН создавался с 1953 года под лозунгом «Наука во имя мира». Дискриминация российских и белорусских ученых в проектах ЦЕРНа началась под предлогом начала специальной военной операции и шла в режиме поэтапной эскалации. В итоге полмиллиона россиян были отстранены.
Первый зампред комитета Госдумы по науке и высшему образованию Александр Мажуга напомнил о коллайдере NICA в Дубне, а также о реакторе ПИК в Гатчине.
«У нас в стране сейчас идет масштабное строительство установок мегасайенс – это сверхмощные, дорогостоящие научные комплексы, которые позволяют проводить уникальные исследования и выполнять эксперименты высочайшей степени сложности», – рассказал Александр Мажуга.
Цит. по https://newizv.ru/news/2024-03-21/rossiyskih-uchenyh-otrezali-ot-issledovaniy-s-adronnym-kollaydere-428367
«Помимо этого стоит назвать реактор ПИК в Гатчине, СКИФ в Кольцове, а также синхротроны в Курчатовском институте, в Зеленограде и на острове Русский, – рассказывает Александр Мажуга. – Депутаты считают, история с ЦЕРНом – это повод задуматься о том, нужна ли вообще политизированная наука».
Заключение Мажуги из того же источника.
Попытаюсь перевести на русский.
Проект БАК изначально был ориентирован на поражающий воображение размерами, мощности и затратами. В отличие от соревнования по строительству суперкомпьютеров, ЦЕРН заложен во время оттепели в качестве совместного проекта.
Вопреки значительному вкладу России, этот вклад не стал основополагающим. Проект по западной исследовательской идеологии оказался неудачным и потребовал как минимум модернизации.
Россия взяла на себя все обязательства по модернизации и текущему содержанию проекта, однако реализация оказалась невозможной из-за санкций.
Инициатором отстранения России стал Вашингтон аналогично Олимпиаде и до этого по той же схеме из ЕБРР. Параллельно Россия была устранена разными способами, лишена права голоса и подверглась украинско-литовскому остракизму во множестве организаций и проектов. Реализацией занимались матерые резиденты вроде Билла Браудера или Марка Мендельсона, кадровые сотрудники спецслужб США.
Потеря ЦЕРНа для России невелика, скорее, избавление от обузы. Названные Мажугой проекты намного дешевле и эффективнее. Они строились и строятся под результат научного познания.
Вольно родному правительству выбрасывать миллиарды на ветер Евроатлантики. Мысли затребовать возмещения затрат не видно.
Для сравнения. Глобальный монополист зеленой биотехнологии Монсанто нанес России ущерб намного больше. Против компании возбудили иск, и он по привычке с участием ответчика США бесперспективно бесконечен. Полный ущерб никто даже и не считал.
Привычка грабить в зависимых странах первичный материал для селекции в случае России соединилась с односторонними авторскими правами на интеллектуальную собственность в генетике. Закон был принят при мне. В данной теме ученые не молчали на парламентских слушаниях. Больше я их не видел.
Возможно, наибольший ущерб России нанес директор калифорнийского Института научной информации Юджин Гарфилд. Он годами сидел в ВИНИТИ и вывез оттуда будущую Web of Science, используемую для дискриминации и подавления русской науки.
Во всех этих историях единственно странное – поведение российской исполнительной власти. Русских ученых, спортсменов, предпринимателей, банкиров бросили на произвол судьбы. Если кто-то кого-то и защищал, это была лично наказуемая инициатива.
ЦЕРН был наказан. Спор о создании интернета неизменно путем хамского окрика выигрывает Пентагон.
Мы в этом не участвуем, потому что интернет возник в Новосибирске, по телефонной сети было передано изображение этикетки от шампанского.
Академик Тосунян – выпускник физфака МГУ, и он, естественно, разделяет оценки депутата Мажуги. Конечно же, физик удручен односторонним разрушением коллаборации, но как банкир предпочел бы найти понимание внутри России.
В дискуссии у Тосуняна не говорили о том, что наука России недофинансирована. Стоило ли обсуждать все это на его НКС? Не думаю.
Тосунян поставил основополагающий вопрос о выборе сотрудничества или изоляции.
Я на этот вопрос для себя давно ответил, когда ушел из статусной науки. Получая последнюю зарплату во ВНИИ, обнаружил завистливые взгляды из очереди к заветному окошечку. Деньги на зарплату сотрудникам директор Сергей Муромцев брал взаймы у своего заместителя по АХЧ Бориса Шпигеля.
Сотрудники отплатили ему своеобразной формой антисемитизма. Шпигель попал под преследование за проведение антифашистских конгрессов.
Мне сильно повезло. Удалось через пень-колоду, сопли и вопли поработать в лаборатории академика Ивана Глущенко, человека неординарного, который мне помогал. Его преемником стала специалист по культуре ткани Валентина Внучкова. Моим последним экспериментом сделана модель, реализованная в формате инфодемии над всем человечеством.
Западную исследовательскую идеологию ни в коем случае нельзя пускать в российскую науку. Она осваивает ресурсы заведомо без достижения результата, потому что находится под контролем четырех факторов – мода, конъюнктура, хайп и диктат монопольных поставщиков лабораторного оборудования. Результатов оно не дает, но без его упоминания статью не опубликуют и не получишь грант.
Научную революцию двадцатого века запустил Тимофеев-Ресовский. Он занимался на Западе широкой пропагандой советской эволюционной генетики.
Гуманитаризация стала контрреволюцией в защиту от русской точной науки.
Я придерживаюсь линии моих учителей, рассказываю и публикую так, как возможно, хоть в социальной сети.
А вот принимать западную идеологию не намерен.
Мой формат ученого не является ни уникальным, ни оригинальным. В этом мире выглядеть умным нет ничего проще, а правду писать легко и приятно. Не спалят, потому что не заметят.
Факультет ненужных вещей.
В ответ на полупроводник нужен собственный полупроводник.
Почему-то у Тосуняна вспомнили лишь о японских и германских экспериментах. Современные англосаксонские эксперименты гораздо более широкомасштабны, и мы их не видим.
На пике болезней сна и общения под прессом принудительной глобализации ученые утрачивают способность к диалогу. Да и место в жизни теряют. Естественно-научная конференция проходит без вопросов или обобщений подобно собранию толстосумов в фильме «Девица Роз-Мари». Они не ведают канала утечки и боятся рот раскрыть. Ну так посмотрите, кто вам инструкции раздает со стоп-листами, о чем нельзя говорить и кого опасно упоминать, а кого обязательно. Хиггса, например.
Гуманитарные конференции успешны при обязательном упоминании глобализации, затем что угодно, кроме смысла. Поощряется критика России за нежелание встраиваться в передовую западную науку.
Без всяких сомнений, академика Тосуняна следует поздравить с успехом. Обсуждение состоялось на высоком уровне академической грамотности и в пределе политических возможностей.
Сегодня не сжигают, и подвиги ученых не становятся известными от учителя в школе. А Хирш верхом на Web of Science – это могила науки, на мой взгляд.
Лев Московкин.
