Что знаем мы об этих днях…

22 июня 1961 года, к 20-летию начала Великой Отечественной войны, в «Московской правде» был опубликован ряд ретроспективных заметок. Некоторые из них приоткрывают интереснейшие эпизоды военной жизни и магическую связь времен. Рубрику вел Ал. Лесс, называлась она «Страницы военных лет», предлагаемая заметка – «Эпитафия». А благодаря калининградскому историку и исследователю Юрию Ржевцеву удалось обнаружить еще и фотографии тех самых событий.

Морозным январским вечером 1942 года в кабинет начальника Главного политического управления Красной Армии Александра Сергеевича Щербакова вошел драматург Владимир Соловьев. Он только что закончил сценарий фильма о Кутузове и явился, чтобы доложить о выполнении задания.

– Я не могу считать вашу работу законченной, – внимательно просматривая сценарий, медленно, как бы в раздумье, проговорил Щербаков.

Драматург, волнуясь, вопросительно взглянул на Щербакова.

– Да, да, Владимир Александрович, вы еще не исчерпали этой темы, – сказал, оживившись, Щербаков и после короткой паузы, пристально глядя на драматурга, продолжал: – Вот погодите, возьмем Бунцлау, и вы должны будете сделать надпись на могиле, где похоронено сердце Кутузова…

– Бунцлау?! – непроизвольно воскликнул ошеломленный Соловьев.

Последние слова Щербакова не могли не показаться драматургу слишком смелыми: оккупирована огромная территория страны, фашисты рвутся к Сталинграду, а этот спокойный, усталый человек толкует о Бунцлау – городе, расположенном в центре Германии, в двух тысячах километров к западу от Москвы!..

Прошло три года…

Однажды вечером Соловьев включил приемник. «Войска Красной Армии взяли город Бунцлау», – услышал он. И в праздничном грохоте орудий, в ослепительных вспышках салюта перед ним возникла январская затемненная Москва – сугробы снега на улицах, синий свет автомобильных фар, большой, неярко освещенный кабинет Щербакова, и он снова услышал уверенные слова: «Вот погодите, возьмем Бунцлау, и вы должны будете сделать надпись на могиле, где похоронено сердце Кутузова».

Утром раздался телефонный звонок помощника Щербакова:

– Александр Сергеевич тяжело болен, но он поручил мне узнать, не забыли ли вы свой разговор с ним о Бунцлау? Завтра пойдите в редакцию «Красной звезды» и возьмите там заготовленную для вас командировку…

На следующий день драматург находился уже на борту военного транспортного самолета, летевшего в Германию.

Владимир Соловьев пробыл в Бунцлау немногим более двух недель. Он ходил по улицам маленького силезского городка, обдумывая эпитафию. Он писал, переделывал, рвал написанное и начинал все сызнова. Двенадцать дней он работал над двенадцатью строками. Наконец надпись была готова. А несколько дней спустя взору многих тысяч воинов, пришедших к могиле Кутузова и застывших в торжественном молчании, открылась белая мраморная доска, на которой золотыми буквами были высечены такие строки:

Среди чужих равнин, ведя на подвиг правый

Суровый строй полков своих,

Ты – памятник бессмертной, русской славы

На сердце собственном воздвиг!

Но не умолкло сердце полководца!

И в грозный час оно зовет на бой,

Оно живет и мужественно бьется

В сынах Отечества спасенного тобой!

И ныне, проходя по боевому следу

Твоих знамен пронесшихся в дыму, –

Знамена собственной победы

Мы клоним к сердцу твоему!

Историк Юрий Ржевцев 2 августа 2020 года на «Героико-патриотическом форуме России» комментировал отсканированные фотографии: «Эти сканы сделаны мною с подлинных негативов фотокорреспондента красноармейской газеты 59-й армии 1-го Украинского фронта старшины Льва Владимировича Прозоровского (1914 – 1988). А вся та фотопленка целиком – фоторепортаж с двух торжественных мероприятий, состоявшихся 28 апреля 1945 года в немецком Бунцлау… по случаю 132-й годовщины кончины Михаила Илларионовича Кутузова – русского генерал-фельдмаршала, светлейшего князя, носящего Высочайше дарованное к фамилии наименование «Смоленский».

Предыстория же такова. Как только 12 февраля 1945 года Бунцлау пал под ударами войск 59-й армии, командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев издал приказ об открытии в двухэтажном особняке, где в Бунцлау в 1813 году располагался штаб Кутузова и где сам Михаил Илларионович скончался от тяжелой простуды, музея этого великого российского полководца.

Известный журналист и краевед с Алтая Евгений Платунов на днях поделился сканами с 58-й и 59-й страниц четвертого (за апрель) 1958 года номера ежемесячного журнала Славянского комитета СССР «Славяне», где была размещена познавательная по содержанию корреспонденция «Дом-музей М. И. Кутузова в Польше». Вот эти строки именно оттуда: «Болеславец был освобожден 12 февраля 1945 года. Здесь был создан дом-музей М. И. Кутузова. Открытие его состоялось в торжественной обстановке в том же году 28 апреля, как раз в годовщину со дня смерти полководца. 136 Героев­ Советского Союза стояли тогда в почетном карауле на его могиле. А вскоре рядом с памятником Кутузову появился памятник солдатам и офицерам Советской Армии, павшим в боях за освобождение европейских народов от гитлеровской тирании».

Судя по кадрам с пленки старшины Л. В. Прозоровского, правильней все-таки будет говорить, что почетный караул составляли именно Герои Отечества – кавалеры Золотых Звезд и герои боев, только-только представленные или к званию Героя Советского Союза, или же к награждению орденом Славы 1-й степени. Но об этом в другой раз, а сейчас же кадры с открытия самого Дома-музея М. И. Кутузова.

Как-то следует из пояснительных ­подписей, сделанных старшиной Л. В. Прозоровским к своим же негативам, первым из торжественных мероприятий, состоявшихся 28 апреля 1945 года в немецком Бунцлау (ныне – польский Болеславец), стало именно открытие на кладбище окрестной к Бунцлау деревни Тиллендорф (ныне – польская Болеславица) посвященного М. И. Кутузову воинского мемориала, в том числе и установка каменной мемориальной плиты с эпитафией: «Великому патриоту земли русской фельдмаршалу Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову в день 132 годовщины его смерти 28 апреля 1945 года».

Подготовила Татьяна Кузьмина.