Утром 4 июля 1868 года, купаясь в море, утонул один из главных идеологов «шестидесятников» XIX века, широко известный, несмотря на юный возраст, публицист и литературный критик Дмитрий Писарев.
Существует мнение, что именно он был прообразом главного героя романа Ивана Тургенева «Отцы и дети» Евгения Базарова. И такое действительно могло быть, ведь Дмитрий Писарев наряду с Николаем Чернышевским и Александром Добролюбовым был «властителем дум» прогрессивной русской интеллигенции того времени, поэтому его ранний уход из жизни стал для многих настоящим потрясением и невосполнимой утратой. Наверное, многим вслед за поэтом хотелось повторить строки: «Какой светильник разума угас, какое сердце биться перестало…» (строчки из стихотворения Н. Некрасова «Памяти Добролюбова», 1864 год – С. И.).
Эта трагедия произошла на рижском взморье в районе Дуббельна (в 20 км от Риги), где он отдыхал вместе со своей возлюбленной – писательницей Марией Маркович (печаталась под псевдонимом Марко Вовчок) и ее сыном Богданом.
Как вспоминал лично знавший Писарева известный критик, историк литературы Александр Скабичевский (книга А. М. Скабичевского «Литературные воспоминания». Изд. «АГРАФ», 2001 г.), о том, как произошла катастрофа, ему передали близкие Писарева, жившие с ним в Дуббельне:
«Купальное место, где брал морские ванны Писарев, было расположено так, что с берега на некоторое расстояние было мелко; затем следовал глубокий фарватер. За ним шла мель; далее опять глубокое место, опять мель. Будучи хорошим пловцом, Писарев таким образом переплывал два или три фарватера, отдыхая на каждой промежуточной мели. Так случилось и на этот раз: судя по тому, где было найдено его тело, можно заключить, что он благополучно переплыл два глубокие места, а в третьем утонул, – вследствие ли нервного удара или судорог, осталось покрытым мраком неизвестности. Он пошел купаться один; место, где он купался, было пустынное, и в то же время он так далеко уплыл, что никто не заметил, когда он погрузился в воду. Лишь продолжительное отсутствие возбудило тревогу в близких; начались поиски, причем тело его было найдено и вынуто из воды рыбаками по прошествии многих часов после несчастия. Это был вполне уже бездыханный труп, и о спасении жизни утопшего нечего было и думать».
По словам Александра Скабичевского, обстоятельства гибели Дмитрия Писарева сразу вызвали в литературных кругах массу вопросов и породили огромное количество нелепейших слухов, ведь все знали, что Писарев был отличным пловцом. Поговаривали даже о том, что молодой критик мог умышленно утопиться, но это подозрение, по мнению Александра Скабичевского, лишено всяких оснований, так как Писарев, страстно влюбленный в красавицу Марию Маркович, в этот период просто сиял от счастья:
«Сиял он, уезжая в Дуббельн «для поправления расшатанных нервов» (чтобы понять, почему у молодого человека «расшатались нервы», следует вспомнить, что с июля 1862 года по ноябрь 1866-го Писарев отбывал заключение в Петропавловской крепости – С. И.), как он объяснял выбор дачной местности, сиял и в день смерти. По крайней мере, по достоверным сведениям, какие я имею, отправляясь купаться, он был особенно весел, оживлен и доволен собой и всем окружавшим его, одним словом, пил с наслаждением чашу молодой жизни, которую злая судьба так безжалостно выхватила из его уст».
Кстати, вот что пишет Александр Скабичевский о роли «злой судьбы», которая используя водную стихию на протяжении всей жизни преследовала отличного пловца Дмитрия Писарева:
«Замечателен в этом отношении тяготевший над ним фатум: три раза в своей жизни он подвергался опасности утонуть. В первый раз он едва не утонул в детстве, купаясь в речке, в деревне на своей родине; его вытащил уже полумертвого мужик. Во второй раз он подвергся опасности утонуть, будучи в первом курсе университета. Известно, что в университет поступил он очень рано – пятнадцатилетним мальчиком. И вот такой студент-отрок однажды весной, незадолго до вскрытия рек, шел через Неву и вздумалось ему испробовать прочность льда, затянувшего тонким слоем те продольные полыньи, какие весной устраиваются для предстоящей разводки мостов. Он ступил обеими ногами в полынью и тотчас же провалился по горло. И опять-таки явился на помощь спасительный мужик, шедший сзади, и вытащил барина за воротник пальто. На третий раз в Дуббельне спасительного мужика не оказалось. Замечательно, что, в то время как другие тонут оттого, что не умеют плавать, Писарев, напротив того, обязан своей смертью именно тому, что был слишком хороший и отважный пловец».
Преследование водной стихии не остановила даже гибель Дмитрия Писарева. Чтобы помочь транспортировать тело в Петербург журналом «Отечественные записки», с которым в последнее время сотрудничал Писарев, в Ригу был командирован писатель Василий Слепцов. В урегулировании всех связанных с этим формальностей помогал сам главред «Отечественных записок» Николай Некрасов. Впрочем, на долю Марии Маркович выпало тоже немало переживаний: гроб перевозили морем, и в пути судно настигла непогода, волны хлестали через борт. Суеверные матросы волновались: покойник на борту — плохая примета. С огромным трудом ей удалось умолить моряков не бросать гроб в море…
29 июля на Литературных мостках Волковского кладбища состоялись похороны Дмитрия Писарева, которые невольно переросли в очередную несанкционированную акцию гражданского протеста. За речь на этих похоронах писатель Дмитрий Гирс отправился в ссылку, а издателя Флорентия Павленкова посадили в Петропавловскую крепость.
Сергей Ишков.
Фото с сайта Культура.РФ
Читайте также
