КАК НАЧАЛАСЬ ВОЙНА. РОКОВЫЕ ОШИБКИ СТАЛИНА. МАРТ — АВГУСТ 1939 ГОДА

Почему-то каждый юбилей Победы становится полем битвы за историю.

Накануне 60-летия, в 2005 году, прибалтийские государства требовали извинений за оккупацию.

Госдепартамент США, сcылаясь на то, что Съезд народных депутатов СССР в 1989 году осудил пакт Молотова – Риббентропа, выказал пожелание: «То же самое было бы желательно сделать сейчас и России, правопреемнице СССР».

Президент Владимир Путин в 2005 году на пресс-конференции в Братиславе заявил, что СССР пошел на подписание пакта Молотова – Риббентропа «с целью обеспечения своих интересов и своей безопасности на западных рубежах».

Вот на этом и предлагаю остановиться.

Мюнхен и Прага

Посмотрим с прагматичной точки зрения. А то мы все время занимаемся тем, что даем «отповедь Западу». Давайте без оглядки на Запад, давайте спросим себя: выгоден ли был пакт Молотова – Риббентропа нам? Обеспечил безопасность или нет?

Это ведь в СССР относились к Версальскому договору 1919 года с нескрываемой враждебностью, считали, что он несправедлив, что он поставил Германию на колени. Хотя, казалось бы, после Первой мировой войны Европа успокоилась: германский агрессор обуздан, лишен сильной армии, прежних колоний, и вообще – загнан в клетку. Но как раз нам-то покой в Европе и не был нужен, мы ведь жаждали бури,мы активно помогали Гитлеру наращивать военную мощь: от поставок сырья до тактики танковых сражений, которую совместно разрабатывали Гудериан и Тухачевский.

Однако остановимся на том, что обе стороны – и Англия с Францией, и СССР – вели свою игру. Англия и Франция тоже хотели использовать гитлеровскую Германию как «третью силу» – против СССР. Очевидным результатом такой политики можно считать Мюнхенское соглашение 29-30 сентября 1938 года. Судетская область Чехословакии (государства, созданного по решениям Версальского договора), на 90 процентов состояла из этнических немцев. Они требовали – вплоть до вооруженных выступлений — выхода из состава Чехословакии и присоединения к Германии. Английский, французский и итальянский премьер-министры Чемберлен, Даладье и Муссолини на переговорах с Гитлером в Мюнхене подписали договор, обязав Чехословакию уступить Судетскую область. Гитлер торжествовал: «Судеты наши!» Чемберлен и Даладье объявили, что они сохранили мир в Европе.

СССР, не приглашенный к участию в переговорах, назвал соглашение «Мюнхенским сговором», расценил его как направленное против СССР. Так и было: при тогдашней расстановке сил фашистскую Германию рассматривали как козырь – в чьей колоде он окажется, тот и получит преимущество.

Однако Чемберлен и Даладье недолго пожинали плоды успеха.

15 марта 1939 года Гитлер растоптал Мюнхенское соглашение и захватил Чехословакию. То есть открыто выступил против Англии и Франции.

Советские послы докладывали в Москву, что в Великобритании и Франции поднялась волна возмущения и осуждения действий Чемберлена и Даладье. Вся пресса клеймила их как бездарных, политически слепых «миротворцев».

Англия и Франция кинулись к Советскому Союзу. Буквально кинулись. По международному протоколу главы правительств посещают посольства иностранных государств только в представительских целях: поздравить, выразить соболезнование. Но премьер-министр Великобритании Чемберлен 16 марта, на следующий день после падения Чехословакии, самолично явился в наше посольство: срочно нужен союз с СССР!

Но Сталин – не ответил.

Да, с точки зрения борьбы против мирового капитализма нам было выгодно противостояние Германии и остальной Европы. Повторим: политическое руководство СССР рассматривало  Гитлера как «третью силу», которую можно и надо использовать в войне против мирового капитализма.

В марте 1939 года, пойди СССР на союз с Великобританией и Францией, можно было раз и навсегда обуздать Гитлера. И он бы не посмел никуда двинуться за пределы Германии.

Но мы отказались. И получилось, тем самым развязали руки Гитлеру.

Август 39-го

Почувствовав безнаказанность, 21 марта Гитлер потребовал от Польши отдать Данциг (Гданьск).

В тот же день премьер-министр Великобритании Чемберлен предложил Сталину принять декларацию СССР, Англии, Франции и Польши о совместном сопротивлении гитлеровской экспансии в Европе. Сталин не ответил.

С марта по август 1939 года Чемберлен и премьер-министр Франции Даладье, вместе и по отдельности, буквально атаковали Сталина посланиями, предлагая заключить антигитлеровский союз и обеспечить безопасность Польши.

Сталин – отказывал. Но не наотрез, а тянул время. Например, выдвинул условие – Польша должна пропустить советские войска через свою территорию навстречу германским войскам. Но если помнить наши отношения с Польшей, неудавшийся поход на Польшу в 1920 году, то понятно, что условие было заведомо невыполнимо – любое появление советских войск на своей территории Польша восприняла бы как оккупацию.

Тем не менее Англия и Франция вели переговоры до последнего.

А Сталин не спешил с ответом. Вечером 21 августа 1939 года начальник французского Генерального штаба направил французскому военному атташе в Москве генералу Думенку телеграмму:

«По распоряжению Председателя Совета Министров генерал Думенк уполномочивается подписать в общих интересах и с согласия посла военную конвенцию».

То есть Франция и Англия еще вечером 21 августа 1939 года считали, что антигитлеровский союз Англия – Франция – Польша — СССР не только возможен, но и близок. И тогда не случилось бы трагедии Второй мировой войны.

Но у Сталина был свой расчет. Параллельно велись тайные переговоры с Гитлером.

И переговоры с Великобританий и Францией, и тайные сношения с Гитлером длились с марта по август 1939 года.

А решилось все в 4 дня.

20 августа Гитлер направил Сталину депешу:

«Желательно, чтобы наши две страны установили новые отношения, не теряя времени. Поэтому я снова предлагаю, чтобы Вы приняли моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, в крайнем случае – в среду 23 августа. Рейхсминистр иностранных дел имеет полные полномочия составить и подписать пакт о ненападении, а также протокол к нему».

(РГАСПИ ф.558 оп.11 д.296 л.2-5)

Повторим: тем же вечером 21 августа правительство Франции уполномочило военного атташе генерала Думенка «подписать в общих интересах и с согласия посла военную конвенцию».

Но тем же вечером того же 21 августа Сталин отправил Гитлеру телеграмму:

«Благодарю Вас за письмо. Я надеюсь, что германо-советский пакт о ненападении ознаменует решительный поворот в деле улучшения политических отношений между нашими странами. Советское правительство поручило мне информировать Вас, что оно согласно с тем, чтобы господин фон Риббентроп прибыл в Москву 23 августа».

(РГАСПИ ф.558 оп.11 д.296 л.1)

На следующий день, 22 августа, Гитлер с торжеством объявил своим генералам: «Теперь, когда я провел необходимые дипломатические приготовления, путь солдатам открыт».

23 августа Риббентроп прилетел в Москву. В ночь на 24 августа был подписан советско-германский пакт и секретный протокол к нему о разделе Польши и Прибалтики.

В ту ночь состоялись краткий банкет и беседа Риббентропа со Сталиным и Молотовым, который тогда занимал пост главы советского правительства – председателя Совнаркома (Совета Министров) СССР.

В отчете немецких дипломатов говорится: «Господин Сталин предложил тост за фюрера: «Я знаю, как сильно германская нация любит своего вождя, и поэтому мне хочется выпить за его здоровье». Имперский министр иностранных дел (Риббентроп. – С. Б.) в свою очередь предложил тост за господина Сталина, за советское правительство и за благоприятное развитие отношений между Германией и Советским Союзом. При прощании господин Сталин обратился к имперскому министру иностранных дел со следующими словами: «Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Оно может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера».

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.

(Продолжение следует)