В «Ленкоме Марка Захарова» – премьера. Дмитрий Астрахан поставил «Доходное место» по пьесе А. Н. Островского. То самое «Доходное место», которое когда-то сделало знаменитым на всю Москву человека, имя которого сегодня стоит на визитной карточке театра.
Булат Окуджава точно заметил: «У каждой эпохи свои подрастают леса». Каждый новый режиссер прочитывает старые пьесы иначе, чем предшественники, стремясь донести собственное ощущение их переклички с сегодняшним днем.
Режиссерские мысли всегда субъективны, как субъективно и восприятие постановки зрителями.
Спектакль Дмитрия Астрахана, на мой взгляд, получился с привкусом горькой безысходности, несмотря на ощутимый заряд едкой иронии и часто вспыхивающий смех в зале. Чувство, которое остается от увиденного: воз и ныне там, и возможно, даже еще и завалился за прошедшие полтора столетия в глубокую яму.
Каким получился главный герой Жадов в прочтении Астрахана?
Это человек, принадлежащий к категории людей, которые начитавшись умных книг, сразу пытаются транслировать чужие идеи в мир. Но поскольку сами идеи внутрь глубоко не проникли, локомотивом движения к заветной цели тут становится природное упрямство. Оборотная сторона упрямства Жадова – его настойчивое желание «причинять воспитание» молодой жене, в обход учета ее желаний.
В такую ситуацию попала юная Полина (Сафия Яруллина). Закончивший университет Жадов, женившись на Полине – бедной необразованной девушке, рисует свое будущее так: утром он уходит на работу, она трудится дома, а вечером они вместе занимаются ее образованием. Жадов не скрывает, что «лепит» жену «под себя». Бесхитростная, беззащитная Полина и вправду может стать какой угодно, в зависимости от того, кто обретет над девушкой власть. Жадову кажется, что Полина всецело принадлежит ему. Но на самом деле в ее голове правит совсем другой кумир: молодой женщине хочется выезжать из дома в модных шляпках, а вовсе не сидеть взаперти в ожидании очередного вечернего урока.
Жадов этого не видит. Он, похоже, вообще не желает заглядывать в душу близкого человека – очень современная история, не правда ли?
В какой-то момент даже создается ощущение, что женщина в жизни Жадова – лишь бездушная часть хорошо задуманного им плана. Таким воспринимается Жадов замечательного артиста Шагина…
Антон Шагин – актер тонкий и прекрасно профессионально оснащенный (таковым мы помним его по спектаклям М. Захарова). Шагин очень интересно и разнообразно иллюстрирует метущуюся душу своего героя, которого бросает из одной крайности в другую. Ничто человеческое Жадову не чуждо – есть тут и высокомерие, и знание себе цены – своим способностям и талантам, и беззащитность, и злость (как лихо выкидывает он вещи жены из шляпной коробки!)
Артист в спектакле рвется из всех сухожилий, скользит «понад пропастью», часто существует на грани истерики, готовый сорваться, а порой и срывается на крик. Так видит этот образ режиссер Астрахан.
Вообще в этом спектакле артисты много и активно кричат. Увы, не всегда к месту. Стеша, горничная, вообще появляется на сцене не иначе, как с истошным воплем.
Жизнь жадовской супруги Полины – арена борьбы чужих идей. С одной стороны – образованный муж, считающий, что он достаточно умен, чтобы добиться для семьи лучшего своим трудом. С другой стороны – хабалка-мать (Олеся Железняк), которая проповедует, что женщина не должна расточать свою любовь просто так.
Железняк – актриса яркая, хлесткая, тонкая и безумно ироничная. Ее работа – украшение любого спектакля, причем она умеет в очередной комедийной роли не повторяться, что было присуще гениальной Фаине Раневской (не побоюсь в данном случае этого сравнения).
Посоперничать с ней в этом может Александр Карнаушкин, играющий старого слугу в доме. Он изредка молча возникает в глубине сцены. Карнаушкин – большой мастер, способный любой эпизод довести до гротеска. Зал при каждом его появлении взрывается хохотом, что еще раз доказывает: в театре нет маленьких ролей.
С позиции Кукушкиной-Железняк, Полиньке следует любить Жадова только, если он пойдет на поклон к дядюшке Аристарху Вышневскому (Евгений Герасимов) – взяточнику и бюрократу, – просить доходного места.
В принципе, все окружение Жадова живет по этим правилам купли-продажи.
По ним живет молодая жена дядюшки Аристарха Анна Павловна (Елена Есенина), испытывая стыд и неприязнь к стареющему мужу, но… живет ведь.
По этим же правилам живет семья полининой сестры Юлиньки (Алиса Сапегина). Юлинька расчетливо вышла замуж за человека нелюбимого, но перспективного в карьерном смысле – за подхалима Белогубова (Станислав Тикунов).
По этим же правилам собирается жить и Полинька. И ведь нельзя сказать, что Полинька и Жадов не любят друг друга. Любят, но какой-то юношеской, незрелой любовью. Жадов существования своего без Полиньки не мыслит, и на самом деле зависим от нее еще больше, чем она от него. Поэтому и решается на постыдный поступок, от которого, героя оберегает сама судьба: дядюшка оказывается обвиненным во взяточничестве, и его кормушка доходными местами прикрывается.
И вот тут происходит нечто, что ставит зрителя в тупик. Молодой человек, только что просивший места, как-то мгновенно делает «пируэт», и сообщает нам, зрителям, что теперь он снова желает идти честным путем. (С чего бы это?) Он объясняет, что оступился, что теперь уже все будет по-другому. Он, кажется, даже готов от жены отказаться, которая только что была ему светом в оконце.
Жадов говорит ладно, долго, подпираемый вниманием партнеров по сцене, беседуя, по сути дела, со зрительным залом. Но мы почему-то ему не верим.
Возможно, потому, что следуя за режиссурой Дмитрия Астрахана, мы только что были впечатлены тем, как резко изменилось поведение Жадова–Шагина под напором обстоятельств. Он чем-то напомнил Мюнхгаузена, который летел на ядре в одну сторону и перескочил на ядро, несущееся в обратную сторону. А потом, не заметив, перескочил еще и на третье ядро, и снова куда-то летит.
Куда? Доберется ли?
Слом сознания Жадова в момент ключевого диалога столь резок и непонятен, (может, в цепи режиссерских решений есть какая-то досадная брешь, а может, так и задумывалось), но Жадов в финальной сцене зрителю представляется резонером, снова транслирующим чужие мысли.
Гораздо более убедительны в этой истории Аким Акимыч Юсов, которого играет сам Дмитрий Астрахан, и дядюшка Аристарх (Евгений Герасимов). Оба являют собой воплощение разных ступеней карьерной лестницы практически любой структуры, где вертикаль власти подтягивает новых людей, способных встроится в иерархию. И эта же вертикаль нещадно выбрасывает людей, пусть и очень талантливых, но неудобных.
Вот и получается, что теория Жадова о свободном, хорошо обеспечивающим семью труде, на деле терпит фиаско. Несмотря на титанические усилия, Жадовы зарабатывают гроши, а привыкшие лебезить Белогубовы удачно встраиваются в иерархию, и получают немалые дивиденды.
Режиссер вместе с Жадовым бьется в поисках выхода: слишком силен в любом обществе тандем Вышневских – Юсовых и их ближайшего окружения. Пожалуй, что спектакль Астрахана именно об этом, чем и современен необыкновенно: система, если и дает возможность существовать талантливым непокорным людям, но только на своей глубокой периферии и совсем на других условиях. Ни мозги, ни титаническая работоспособность, ни гениальность тут вообще не имеет веса. Игра идет совсем по другим правилам. И «Ленком Марка Захарова» тут наглядно преподает нам хороший урок.
Елена Булова.
