Зачем эмиру Катара Тамиму бен Хамаду Аль Тани нужен чемпионат мира по футболу? Конспирологическое предположение: может, так он хочет ослабить тиски шариатского режима, в котором живет страна.
Как известно, он мальчиком учился в школе Шерборн в Великобритании, затем закончил там же Королевскую военную академию в Санхёрсте. Вернувшись домой, в 23 года стал официальным наследником престола, в 33 года – главой государства. В стране, которая живет во власти муллократии, где в основе правовой системы – законы шариата. Здесь запрещены политические партии, профсоюзы, проведение каких-либо демонстраций. Здесь, как в древнейшие времена, забивают людей камнями, не говоря уже о телесных наказаниях за употребление алкоголя и супружескую измену. Если замужняя женщина-мусульманка вступит в связь с мужчиной иной веры, ее могут приговорить к смертной казни – забиванию камнями. За гомосексуальные отношения катарцев-мусульман – смертная казнь.
С одной стороны, шариат – нечто вроде жестокой скрепы, с другой – ограничивает и власть эмира.
Решительных мер по ослаблению муллократии пока не замечено. Но обращает внимание активная деятельность эмира по пропаганде спорта. Катар то и дело принимает международные соревнования, борется за право проведения Олимпийских игр. Вершиной стал чемпионат мира по футболу – 2022.
Вопрос о том, какой эффект он может произвести в стране, невольно вызывает аналогии с СССР 1957 года. В 1956-м прошел революционный XX съезд КПСС, разрушивший оковы сталинизма. Страна по-прежнему живет за «железным занавесом», но… на том же съезде было принято поворотное решение о мирном сосуществовании капиталистических и социалистических стран. И в июле 1957-го – Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Лозунг его – «За мир и дружбу», символ – белый голубь.
Знаменитый саксофонист и джазмен (полузапрещенная в СССР музыка) Алексей Козлов в книге «Козел на саксе» вспоминает:
«До 1957 года в СССР никаких иностранцев никто в глаза не видел, только в кино да на страницах центральных газет и журнала «Крокодил», в виде жутких карикатур. Американцы изображались двумя способами – либо бедные безработные, худые, небритые люди в обносках, вечно бастующие, либо – толстопузый буржуй во фраке и в цилиндре, с толстенной сигарой в зубах…»
Колумбиец Габриэль Гарсиа Маркес (будущий автор романа «Сто лет одиночества», лауреат Нобелевской премии) писал о Москве 1957 года:
«Мекка социализма» (в те времена на Западе так часто называли СССР) сразу ошеломила нас… Советские товарищи непреодолимо хотели дружить. Впервые за столько десятилетий, прошедших со дня революции, за «железный занавес» хлынул поток иностранцев. Я спрашивал у многих: «Какая разница между прошлым и настоящим?» И они радостно, почти по-детски отвечали: «Теперь у нас много друзей». Наверно, в фестивальной суматохе, где невозможен милицейский контроль за каждым, они в первый раз почувствовали себя хоть чуточку свободными… Русские останавливали нас на улице, трогали, будто хотели убедиться, что мы, иностранцы, тоже сделаны из плоти и крови… Советские люди жаждали нас чем-нибудь одарить… Если кто-то из делегатов хотел завязать разговор с русскими, он кричал всей толпе по-русски одно слово: «Дружба!». Моментально нас окружали сотни людей, задавали самые разные вопросы, просили автографы и адреса».
Всемирный фестиваль молодежи и студентов стал первым тараном, сокрушившим впоследствии «железный занавес». Советские люди воочию увидели, что есть другие люди, другой мир и другая жизнь. Да, фестиваль проходил в Москве, в которой большинство граждан СССР и не бывали, а Советский Союз – еще 9 тысяч километров до Тихого океана. Да, только в Москве живые встречи, круглосуточные гулянья и братания, политические, литературные и другие лекции, только в Москве был массовый показ зарубежного кино – 125 фильмов. Но волны фестиваля разошлись по стране, подхваченные прежде всего молодежью: другая одежда (так появились «стиляги»), другая музыка, другие танцы (рок-н-ролл, буги-вуги), попытки другого, раскованного стиля поведения.
Конечно, сегодняшний Катар не сравнить с Советским Союзом 1957 года. Да, сейчас – непредставимо иная эпоха, иной уровень информационной открытости, который с трудом могут сдерживать оковы шариата. Но ведь шариат властвует…
И теперь только представим – в страну с населением в 2,8 миллиона человек приехал 1 миллион болельщиков из всех стран мира. Месяц круглосуточной фиесты!
И вообще – это первый чемпионат мира по футболу, который проходит на Ближнем Востоке.
Весь мир был свидетелем того, как футболисты сборной Ирана молчали, когда звучал гимн страны. Камера крупным планом показывала каждого – сосредоточенные, полные мужества и решимости лица молодых парней. Это был протест против нынешних жесточайших репрессий, расправ в их стране, где вот уже 44 года власть принадлежит религиозным фанатикам. В Иране действует специальный «Корпус стражей исламской революции». Иранские футболисты знают, что их ждет на родине. И в этом же репортаже – женщина-мусульманка на трибуне, в хиджабе, аплодирует футболистам, и по лицу ее градом текут слезы…
Государственное телевидение Ирана прервало трансляцию.
Каким станет Катар в будущем, покажет время. Но безусловно: чемпионат мира по футболу оставит свой след, что-то да изменит в сознании, в мировосприятии, в поведении граждан этой страны.
В мире есть другая жизнь…
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.
Очень интересная статья! Но женщин, конечно, очень жалко… Через сколько они должны пройти, даже страшно представить.
Мне безумно жалко их женщин. Бедные, вынуждены всю жизнь ходить обмотанные тряпками, на такой-то жаре… За людей их не считают. Вообще достала власть мужчин. Властвовать должны только женщины, а мужчины должны выполнять физический труд. Для этого им дана сила.
Тут с какой стороны посмотреть. Для катарцев другая жизнь – Европа или Америка. Для последних же – Катар – это другой мир. Европейцы, американцы, азиаты или африканцы – разные миры, разные образы жизни.