Кэшбэк на хештег и коворкинг с фрилансером на каршеринге с дисконтом.
Вопрос о защите русского языка в какой-то степени заменил нам тематику утраченного футбола или науки. В каждой из подобных тематик прошел исторический момент, когда объем специалистов значительно превысил запас смысла на каждого. После недолгой сукцессии происходит отравление массового сознания замыленной темой, и она напрочь вылетает из релевантного состояния. На смену приходит что-то другое. А заявленный ранее вопрос остается в списке забвения.
С начала семидесятых огромная страна стала покрываться заброшенными деревнями и поселками. Аналогично в информационном поле осталось множество былых начинаний.
От этого Россия не перестала быть великой державой – спортивной, научно-образовательной, кинологической.
Наступает чрезвычайно странное состояние общества, оно про себя фактически ничего не знает и, в общем, как-то живет. Трамваи ходят, и даже дети иногда рождаются. Обычные люди не имеют представления, какие гигантские усилия были приложены, чтобы убрать из городов России общественный электротранспорт и дети не рождались вообще, а если и рождались, чтобы выросли инвалидами. Это мы для примера привели. Вопрос инвентаризации цивилизационных утрат не стоит. Но уже давно понятно, настоящая война идет не на фронте. И выиграть ее только на каком-то одном направлении невозможно. Надо что-то делать с традиционным русским антипатриотизмом и хроническим отвращением к любой национальной власти.
Уникальный формат русского идеала «Лучше там, где нас нет» свою роль сыграл в мотивации бесконечного самосовершенствования и завел в болото чуждой псевдо-цивилизации подражательного формата, существующей на импорте русских достижений, а теперь и производств Германии или Тайваня.
Вопрос русского языка занимает в общем объеме трагического наследства положение особое. Он приобрел хроническую релевантность подобно классическим произведениям искусства. Тема музыки вынимает из памяти Чайковского, литературы – Достоевского, науки – ДНК с генетикой, национальных утрат – русского языка.
Существует Совет при президенте РФ по русскому языку, где ответственным секретарем был советник президента по культуре Владимир Толстой. Его вообще не слышно. Теперь будет Елена Ямпольская.
В Думе наоборот, тема прошумела несколько раз, и на последнем аккорде под предводительством Елены Ямпольской. Она утонула в бессмысленной дискуссии по модели «филибастер» парламента США. В палате восьмого созыва критически много депутатов, воспитанных на культуре США. В министерствах и ведомствах таких всегда было много. В комитете по культуре несколько раз возникал вопрос о переводе ежегодного Доклада Минкульта на русский язык.
Попытка анализа лингвистической агрессии на ежегодной конференции журфака МГУ в теме защиты русского языка оказалась самой, может быть, конструктивной и осталась без последствий.
Остается два сущностных риторических вопроса. Почему в России совсем не предпринимаются попытки системного решения проблемы внешнего воздействия? Говорил же Геннадий Зюганов несколько раз и о двоевластии, и о том, что выстроить цепочку решений сложно, а разрушить ее можно в любом месте.
Существует полная аналогия: невозможно постоянно жить под лучом мутагена. Сублетальные дозы не вызывают лучевой болезни, они создают постоянный поток мутаций. Иммунная система с ним не справляется, и возникает канцерогенез. Жить с ним невозможно.
Второй вопрос касается истинных целей США. В их действиях с учетом последствий наблюдается полная эклектика. Главная цель была в глобальном насаждении своей непревзойденной культуры, чтобы представитель высшей расы в любой деревне из полутора избушек без канализации и интернета увидел дублирующий указатель на английском языке и местный дом культуры назывался «Пятая авеню», сельпо с хомутами и водкою – супермаркетом.
Данная задача решена полностью. И после изоляции России назойливые признаки оккупированной страны мозолят глаза на всех углах и магистралях.
Что-то навязано, а что-то функционирует по франшизе за деньги без контроля качества. То есть в России и США одно и то же название обозначает совершенно разные вещи. Дискредитация торговой марки поощряется. Франчайзинг в честном переводе на русский означает обман и порчу здоровья потребителя за его же деньги или, как минимум, пополнение свалок для торжества истинных целей мусорной реформы.
Другой пример понятен, наверное, только нам. Во время занятий кинологией пытались пропагандировать русские клички и названия питомников: хватит называть собак в жанре факинг русишь культуришь. Чего-то добились, например один из ведущих кинологов Минска после нашего описания в ринге его Большого пуделя с метафорой «розовый рассвет» зарегистрировал название питомника по-белорусски «Ружовый свитанок».
До Пушкина нам далеко, и ситуацию мы не изменили. Стремление к англицизмам автоматически спровоцировало преклонение перед разведением США, где в принципе нет системы и некоторые породы затоплены гибридным дизгенезом. Лингвистические заблуждения спровоцировали массовое появление дефектных и плохо управляемых собак. Что, в свою очередь, повлекло дискредитацию кинологии и замещение породных собак бесхозяйными, которые еще хуже и часто агрессивны.
Во всех случаях лингвистической агрессии выявляется далекая от филологии деструктивная цель, и справиться с последствиями практически невозможно. Люди не верят в законы природы, и законы типа франчайзинга продолжают действовать вместо них.
В реальности идет не просто давление, игра балансов. Транснациональные корпорации США, сетевые продовольственные или лекарственные, очень боятся потерять контроль национальной аудитории. Например, для целей войны с России на Украине насаждают адресно (таргетно) сконструированную религию неоязычества на основе наркотических таблеток из США и с варварской жестокостью англосаксов, но на основе славянской лексики. Украинцы у нас не просто так, а древние укры.
Начиналось с появления боевого гопака.
Таким образом, лингвистическая агрессия против русского языка давно приобрела разрушительный оборот глубже или шире лингвистических рамок. Перед отбытием с Охотного Ряда на Старую площадь Елена Ямпольская успела растолковать, что англоязычные указатели – это дань уважения к гостям. Кого имела в виду, не детализировала.
Первоначальный замысел развесить на всех сельсоветах флаг США популярности не получил, и от него отказались, ограничившись детской одеждой и школьными принадлежностями. Параллельно того же разлива идет поток игрушек с черепами, угрожающей мимикой и расчлененкой.
А дальше произошло нечто абсолютно недоступное русскому уму.
Получив доступ к полному контролю глобальных СМИ, США принялись из любви к искусству управлять человеческой массой, запускать всевозможные акты агрессии во всех сферах жизни, подобно Бармалею в исполнении Ролана Быкова, хватаясь за все сразу. Он там сказал прямо в адрес Айболита в исполнении Олега Ефремова: не хочу, чтобы докторишка лечил детей.
Ничего другого в голову не идет, кроме того, что США инстинктивно вынуждают мир с Россией во главе лечить прежде всего от их зоологической жестокости. А мы пытаемся лечить своих детей от их завлекающих сверкалочек на глянце.
Вот это описано в виде войны культур из трех частей славянского мира – яви, прави и нави – в сказках ЧеШирко. Лечить поркой или лоботомией, но хоть как-то лечить. У них даже актер в роли застреленного президента похож на Ельцина в фильме «Civil war». В русском прокате назвали «Падение империи», чтобы перевести внимание на Россию.
Когда несвежий плод окончательно перезрел и на него опять полетели радиоуправляемые мухи, редакция братской газеты «Вечерняя Москва» провела в своей сетевой программе «Еще не вечер» беседу с популярным и любимым писателем Юрием Поляковым «Русский язык. Спасти и сохранить».
Мы было решили, что если писатель из числа лучших и консолидирующих занялся русским языком, то уже все, можно не париться.
Ан нет, виртуальный собеседник Владимир Серебряков написал под анонсом Полякова «ВКонтакте»: «Как всё? А кэшбэк на хештег и коворкинг с фрилансером на каршеринге с дисконтом на бонус и факторингом на маркетинге?! Не..ет, так мы и до отрицательного роста по волатильности и таргетированию докатимся.. А Ю.М. Поляков говорил о синергии!!!!!»
Юрий Поляков начал с того, что занимается русским языком давно. Его удивило, почему один из крупнейших в России оптово-розничных продовольственных центров называется «Фуд Сити», а не, например, Пищеград? Писателю предложили подать в суд. Адвокат объяснил, что безнадежно. Это частная структура, на которую закон не распространяется. Закон так написан.
По словам Полякова, нынешняя волна защиты русского языка связана с высказываниями разведчика Любимова, премьера Мишустина и ЛОМов – лидеров общественного мнения.
Занимаясь данной темой с девяностых и даже ранее на посту главреда «Литературной газеты», писатель Поляков столкнулся с бессилием общества перед теми, кто язык искажает, обедняет или бесцельно насыщает его иностранной лексикой.
По замыслу Полякова, при президентском Совете должна быть комиссия, или экспертный совет, куда войдут лингвисты, журналисты, общественные деятели. Они должны решать, когда возникает «Фуд Сити». Мы же не называем новый авианосец взамен «Москва», например, «Нью-Йорк» или «Вашингтон». У нас этим не занимается никто.
Поляков уверен, засорение языка идет от компрадорского курса девяностых. Казалось нормально, они же наши старшие братья и мы должны знать их язык.
Вторая причина – наследственное чиновничество, которое училось за границей и английский знает лучше русского.
Жуткое слово «коллаборация». Или «дедлайн», термин пришел в журналистику от линии в концлагере.
Ввели слово «поселение», которое в русском языке имеет отрицательную коннотацию. Поселения Аракчеевские, поселения ссыльных.
Поляков живет в поселении Внуковское, с какого перепугу? Он не ссыльный и срока не мотал.
В документах нерусские не только слова, но и пунктуация.
Что касается мата. Поляков возглавлял «Литературную газету» 16 лет, старейшее литературное издание, созданное Пушкиным и Дельвигом. Его первый приказ на посту главного редактора содержал запрет нецензурной лексики и словосочетания «в Украине». Зав. отделом литературы Алла спросила его, а если стихи с матерщиной принесет гениальный поэт уровня Бродского? Если он гениальный, у него есть пять хороших стихотворений, напечатайте четыре без мата, а одно отдайте в «Новый мир».
Можно написать «пустобол», и все понимают, что имел в виду автор.
Если идут и матерятся четырнадцатилетние девочки, с ними надо работать. Заниматься этим должно государство. Они же матерятся не потому, что у них черно в душе, они могут быть чисты, как голубицы. Просто это модно. Можно через театр создать другую моду, когда актрисе хочется подражать. Театры не ставят новых современных пьес. Все театры убыточные и существуют на государственные деньги. Был хороший министр, он объяснил писателю, что мы не имеем права им советовать, а деньги должны платить. При Любимовой ситуация не изменилась.
Человек все воспринимает ассоциативно. Полякова удивляет, почему патриотические мероприятия ведет Малахов, намертво привязанный к «Большой стирке» о ложных беременностях звезд. Почему не нашли человека с другим имиджем, или по-русски «облико морале»?
Принято решение, и выделены деньги на новую литературную премию в противовес «Большой книге». Называется «Слово». Это возрождение премии «Литературной газеты», которая называлась «За верность слову и Отечеству». Писатели поняли, что можно получать премии не только за антипатриотические, но и патриотические произведения. В Администрации произошла смена караула, и «Большую книгу» опять оставили без альтернативы.
Поляков считает, что если ты против курса партии и правительства, не работай на государственной должности. Он пояснил, что есть такое отклонение, как автофобия, нелюбовь ко всему своему. У нас тридцать лет давали премии, в том числе театрам, за автофобию.
Кино у нас тоже не окупается и существует на государственные деньги. При этом есть режиссеры, которые в принципе заточены на негатив. Доказать людям, что мы народ-неудачник, компрадорское мышление. Как бы единственный выход – встроиться в западную цивилизацию.
Минкульт принял решение снять ремейки советских шедевров типа «Броненосец Потемкин» и «Летят журавли». Цель – слить государственные деньги и дать заработать своим. Отвечать не придется, просто скажут «не доросли». Глупость уже в том, что шедевры неповторимы. Это синергия. Выброшенные деньги. Вы лучше снимите двадцать фильмов на современные темы. О вернувшемся с СВО без ноги. О женщине, которая не дождалась. О проблемах миграции. Конечно, это гораздо сложнее.
Поляков предложил при газете организовать опорный пункт защиты русского языка, как раньше был опорный пункт охраны общественного порядка. Если у товарища вывеска непотребная, пусть повременит с покупкой очередного «Майбаха» и сменит вывеску. В чем Поляков прав, это в том, что после начала СВО мы имели право ожидать чего-то другого. Таким образом, тема защиты русского языка не раскрыта и дальше вывесок дело не пошло.
От множества других подобных обсуждений беседа с Поляковым при всем внешнем сходстве радикально отличается. У него чистый художественный вкус, что в среде деятелей культуры и редкость, и острая необходимость. Слово «автофобия» мы слышим впервые. Поляков назвал его адекватно в соответствии с описанием Википедии, но применил для совершенно иного явления чисто русского антипатриотизма.
Мы видим тут проявление наиболее разрушительного влияния на язык того англосаксонского явления, которое в США назвали «управляемым хаосом». Для англоязычной среды характерно стремление называть все, что только что пришло в голову, случайным словами из каких-то сиюминутных локальных связей, о которых сам автор забудет через несколько минут.
Подняв на щит естественную свою тенденцию, США превратили управляемый хаос в эффективный инструмент разрушения языка и с ним всей системы коммуникаций в культуре, науке, образовании, государственности.
В какой-то степени проблему неизбежной для турбулентного времени хаотизации языка решает национальный корпус языка, без которого не могут работать поисковые системы. В России благодаря серии мощных суверенных решений национальный корпус языка был создан непосредственно после организации Рунета и затем национальной блогосферы. Чтобы отражать поток лингвистических агрессий, не приносящая славы муторная кропотливая работа над национальным корпусом языка должна идти постоянно с привлечением специалистов по разным регистрам языка и всех сфер жизни и наук. Найти адекватных экспертов стало очень сложно.
Инструменты мягкой силы в типе управляемого хаоса совершенствуются и развиваются непрерывно с привлечением именно тех специалистов, которых так не хватает для защиты языка. Чем больше скучной работы в тиши неведомых кабинетов, тем меньше людей гибнет от пуль и снарядов, тем больше суверенных возможностей страны, ее экономики, и тем счастливее могут быть люди.
Или наоборот, в зависимости от цели держателя невидимых кабинетов. Но работают там одни и те же люди, как правило, с лучшим российским образованием.
С помощью мягкой силы производятся подмены национального и гуманного на антинациональное и деструктивное. Именно такой фокус произошел с премией «Большая книга». Поляков не может не знать, кто и как это сделал. Но предпочитает не говорить и предлагает альтернативные варианты. А где гарантии, что его новую премию не закроют или переориентируют?
Рассказы Полякова отражают тотальное явление властного зомби-паразитизма, которым разрушают суверенитет и лишают разума. Манипуляции на информационном поле стали самым простым и не ловленным уголовным преступлением против государственного строя. Журналисты, писатели, поэты, сценаристы и режиссеры несут обязательства перед внешними инвесторами по внедрению информационных инъекций заданного свойства.
Мы писали об этом.
В критических случаях появляются дорогостоящие юристы-адвокаты международного плавания с мутными источниками финансирования, обслуживающими интересы авторов деструктивного контента. Они защищает фуд-сити, а не пищеград и писателю со стигматом «государственник» недоступны. Юрий Поляков человек проницательный. Некоторые отмеченные в беседе особенности носят хронически универсальный характер. Например, англоязычные признаки в русских текстах и в их числе неестественная для нас пунктуация. Данный момент отмечала в интервью «МП» экс-директор ВИНИТИ Юлия Щуко. Поляков прав, это следствие обучения в США или Британии.
Поляков очень хороший писатель, но и он для государственной должности не лучше, скажем, режиссера Бурляева в роли депутата. Хотя и более доступен содержательному диалогу, в чем мы неоднократно убеждались лично. Решение любой проблемы видит через то же кумовство, которое приписывает Минкульту и Фонду кино. А кто из другой тусовки, тот враг культуры.
Соответственно, мы не видим смысла в стремлении контролировать информационную сферу через реализацию идеи Полякова по организации лингвистического спецназа. Ссылки на зарубежный опыт Франции или Германии неубедительны. Жесткая защита от иностранного влияния не уберегла названные страны. Да и в России есть свой не слишком позитивный опыт, когда структура Михаила Федотова рассматривала споры вокруг телевидения. Процесс выливается в избирательность, кампанейщину и вкусовщину, то же кумовство.
В Китае создана еще более жесткая защита национального информационного поля. Но там всего четыре трансграничных интернет-перехода, собственные сети и поисковики, телекоммуникация и персональные терминалы – телефоны и компьютеры.
Опыт Китая уникален в том, что все это само по себе не составило защиту от влияния англосаксонской цивилизации на состояние массового сознания китайцев ввиду мощной волны антинациональных настроений. Для исключения зависимости потребовалась кадровая чистка, жесткая система социальных рейтингов и государственной монополии на идеологию и контроль личного взаимодействия с иностранцами. В СССР такого не было. Даже фанатичный интерес китайцев к современной русской культуре удовлетворяется через систему фильтров. Во время пребывания в России на экскурсиях или по работе китайцы ходят изолированными группами со своими экскурсоводами, питаются и живут в собственных структурах. Просто так поговорить с китайцем невозможно.
Тему прав человека в Китае мы оставим Вашингтону. Но и восхищаться авторитарностью китайской власти не будем. Лишь отметим, что Китай избежал новых форм наркотической или идеологической зависимости и их последствий в виде нищеты и разрухи. Общественное расслоение в Китае больше России, и перспективы экономики не лучше.
Влияние позитивной русской культуры, возможно, стало той последней каплей, которая перевесила угрозу внутренней революции.
В России китайские волны никогда не были возможны. Прошедшая кадровая чистка по масштабам и эффективности не сравнима с тем, что для нас услужливо назвали «Большим террором». В США он тоже был, причем более жестокий и массовый. Юрий Поляков в Китае бывал в связи с постановкой его пьес и ситуацию, возможно, знает. Однако китайский самый яркий пример национального управления массовым сознанием предпочитает не обсуждать.
Вместо опорных пунктов лингвистической милиции нам представляется более эффективной другая идея Полякова о создании моды, которую он высказал в теме борьбы с засорением языка обсценной лексикой. В таком случае нужна работа, которую проводил профессор журфака МГУ Владимир Вакуров по формированию речевого эталона для СМИ на основе постоянной переписки с радиослушателями передачи «В мире слов». Методические пособия: О языке радио- и телепередач. Москва, 1960; Основы стилистики фразеологических единиц (на материале советского фельетона). М., МГУ, 1983.
Организовать такую работу сегодня ничего не стоит технически и невозможно практически под политическим давлением.
Выхолащивание и хаотизация языка снижает содержательность общественно-государственного диалога до полного информационного разрыва страны. Такие методы, по собственному признанию депутата ЕР Антона Горелкина, он применял во время работы в областной администрации для защиты от однообразных атак либеральных СМИ. Генеральное языковое течение пошло в обратном направлении. На выхолощенном поле произвели подмену с привлечением таких талантов, перед сиянием которых меркнет творчество самого Полякова. Порождаются шедевры бюрократической переписки. Славы там нет или она сомнительная, но платят больше.
У чиновников в моде слово «бесшовно».
Показательный пример пришел нам в виде официального письма 8 августа.
«Уважаемый Лев Израилевич!
Инспекция Федеральной налоговой службы № 34 по г.Москве, в соответствии с пунктом 3 статьи 8 и подпунктом 5 пункта 1 статьи 10 Федерального закона от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» направляет ИФНС России Ne 43 по г. Москве, Межрайонная ИФНС России №22 по Московской области по принадлежности обращение от 08.05.2024 года №2024050811006726 для рассмотрения и подготовки ответа заявителю.
Благодарим Вас за обращение в ФНС России!» – пишет заместитель начальника инспекции – Советник государственной гражданской службы Российской Федерации 2 класса Лазаренко Екатерина Викторовна с усиленной квалифицированной электронной подписью.
Уважаемая Екатерина Викторовна, вы даже не представляете, какую услугу вы оказали. Всего-то прошло каких-то жалких три месяца искусственно насаждаемой психопатии, чтобы можно было понять – неотвратимая угроза попасть под системную машину судебных приставов с арестом счетов, списанием средств и заглушками на ЖКХ в квартире, все это то ли растаяло, то ли не существовало в природе, кроме чиновничьего документооборота.
Началось с того, что мы получили угрозы со списком накопленных долгов разной природы аккурат к выборам президента. Кто это делал, нам неведомо, а цель понятна. Президент уже давно перевступил в должность, при поддержке Думы перелицевал правительство и взялся управлять страной по-новому. А письма все шли и шли, причем самого странного свойства. Началось с ответа какой-то неизвестной нам Кристине Георгиевне, и это была не единственная ошибка.
Вряд ли полученный 8 августа ответ последний, хотя ответить по существу вопроса нечего. Ситуация намеренно запутанная и достаточно массовая. Решить ее не может даже глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников.
Параллельно открылся новый вид мошенничества на торговой интернет-площадке. Возникла протечка унитаза сверху. Все концы нашлись при полной неспособности их соединить.
Профессор Вакуров отвечал на письма граждан по существу, а теперь так не принято. Мало того, звонили из «Жилищника» в грубом тоне, чтоб в МЧС больше не звонили.
«Жилищник» тут и вправду не при делах, и вообще нет какого-то органа решения текущих проблем. В лучшем случае лингвистические эксперименты. И постоянный шлейф угроз для граждан России, живущих в России. Могут, например, квартиру отобрать. Там у черных нотариусов тоже свой язык. Дискуссия по проблемам частного нотариата без ответственности завершилась в весеннюю сессию.
Квартира с текущим унитазом была в собственности женщины, обитающей в Прибалтике. Так у нее никаких проблем не было. Пока наследников не выдавили в Россию.
Нам кажется, писатель Юрий Поляков тратит свой талант не по адресу. Тут фантастика на каждом шагу притаилась за плинтусом в ожидании своих Ильфа с Петровым, Зощенко и Олеши.
И где новый «Алмазный мой венец» Валентина Катаева?
Слишком много событий произошло в текущем 2024 году, и от завершения он еще далек. Мы не рассчитываем на академическую исчерпаемость истории вопроса, но кое-что напомнить стоит.
Творцом современного русского языка по праву считается Александр Пушкин. Свой вклад в систематизацию русского языка внесли каждый по-своему Владимир Даль и Дитмар Розенталь. Мы счастливы тем, что к поддержке чистоты языка причастен профессор журфака Владимир Вакуров. Разумеется, одного Пушкина для столь великой задачи нам бы не хватило и всех не назовешь – Павел Бажов, Иван Бунин, Константин Паустовский, Михаил Булгаков, Стругацкие, Поляков, ЧеШирко и многие другие.
Однако именно Пушкин переключил процесс поиска на магистральный путь развития языка после эклектики, сложившейся из новаций Петра Великого в смеси со старыми формами, славянскими и языческими.
Универсальный закон эволюции определяет, что наиболее устойчиво и живуче то, что способно меняться в разумно необходимых пределах. Русская ментальность еще до формирования единой нации определяла способность к инновационным мутациям системного характера. В генетике такие системные изменения описала Балхашина под названием «гомеозисные мутации».
Именно так возник кириллический алфавит Кирилла и Мефодия на основе греческого на замену глаголицы. Для массового применения она сложновата в распознавании.
Одна из самых успешных по массовому эффекту лингвистических агрессий была направлена не против кого-то, но для продвижения своего национального эго в деривате англосаксов Нового Света. Беспрецедентный случай: для перевода слова state придумали новое слово «штат» и навязали его буквально всему миру. В результате Союз независимых североамериканских государств превратился в США и затем в Pax Americana.
Мы уже писали, что идея национального превосходства англосаксов была заложена в британском национальном проекте «Дарвинизм». Проект продвигали специально обученные люди. Наряду с библией, его можно рассматривать как самый успешный пиар-проект в пользу приоритета какой-то одной страны.
Не случайно в предвыборной свалке Pax Americana на какой-то момент слился в известном образе града на холме с представлениями об Израиле как Земле обетованной, и это способствовало появлению между арабской Палестиной и еврейским Израилем третьей силы – боевиков-террористов, которые никому не подчиняются и никем не контролируются.
Натуральный «Естественный отбор» был настолько непопулярен в России, что для его продвижения потребовался особый перевод Тимирязева. И в таком виде он способствовал не только укреплению представлений о превосходстве WASP, но и преадаптировал экспансию композитной экономики, вирулентной для США и патиентной для их конкурентов, то есть как бы рыночной в условиях заведомого отсутствия конкуренции.
Дальше события развивались по пути поэтапного вымогательства. России принудительно навязали замены: Балтия, Центральная Азия, Молдова, Кыргызстан, Татарстан, «в Украине».
Интерпретировать все акты лингвистической агрессии исключительно внешним влиянием сложно. Хотя некоторые примеры показывают продукты мощных аналитических центров, аффилированных с Пентагоном и финансируемых из бюджета США. Это, прежде всего, «Умное голосование». Пока нет сведений, как разрабатывается социальная (генетическая) инженерия для целей мошенничества, но это далеко не изобретение самих исполнителей, и оно не всегда реализуется исключительно для целей наживы и передела личной собственности.
Одно из важнейших направлений лингвистической агрессии прошло незаметно для общества и стало основой нескольких направлений. Это тенденция усложнения языка, обратная описанной Розенталем и Вакуровым экономии речевых средств. Отработано на бюджетном процессе. Сначала способность писать нечитаемые документы была искусством подобно проектной культуре США «зачем просто, если можно сложно».
За пределами бюджетного процесса одним из первых документов со скрытой от читателя задачей был написанный на аутсорсинге консалтинговой фирмой закон об ответственном отношении к животным. Заказ исходил от монопольных производителей кормов. Специалистов в области физиологии хищных или кинологии не привлекали, исключительно юристов.
Профессиональные отечественные кинологи быстро раскрыли замысел, о котором объявил на парламентских слушаниях в Думе Евгений Ерусалимский. Развитие событий это не остановило.
Мало того, искусство превратилось в тиражируемую технологию. Она была применена для налоговых документов, чтобы ограничить получение налоговых вычетов. В том же формате написаны практически все пользовательские соглашения, с которыми мы соглашаемся нажатием кнопки, не заглядывая в текст. Та же проблема практически безрезультатно обсуждается для банковских договоров.
Возможно, наиболее заметными по эффективности формами лингвистической агрессии стала генерация и эмиссия виральных (вирусных) конструкций для разных целей управления массовым сознанием. В классическом варианте вирусная конструкция состоит из движущей платформы, защитного конверта, кодирующего аппарата вирулентности и отдельно патогенности, то есть переключения информационно-генетического аппарата хозяина на цели паразита.
Биологические вирусы тиражируются в огромном объеме и с большим количеством ошибок. В искусственном варианте все проще.
Виральные конструкции в своей основе чаще всего представляют собой транскрибируемые англицизмы или прямые переводы. Некоторые из них перечислил наш дистанционный собеседник Владимир Серебряков. Сюда же относится дорожная карта, иммерсивная журналистика, дополненная реальность, блокчейн. Обозначенные явления существовали давно, присвоение нового названия порождает эффект авторства или какого-то нового оригинатора.
Другой вариант зародился вместе со второй сигнальной системой. Он создает эффект виртуальной реальности. Человек как бы видит то, чего в реальности нет, или не так, как оно существует и выглядит.
Это легенды и мифы религиозного или секулярного характера, составляющие национальную культуру. Остается древняя задача замещения национальной веры на глобализующую, навязывания своей культуры взамен местной.
Современные США отличаются огромным количеством новых сектантских религий. Их генерация стала основой лабильной идеологии США, их перманентной предвыборной кампании, внутренней политики и политологии с мифологической социологией.
На какое-то время США соединили указанные выше направления в творчестве разнообразных обозначений дезинформации: мисинформация, постправда. Затем запустили мем «highly likely» (весьма вероятно) для хоть какой-то имитации достоверности. Такие словесные изобретения используют во временном режиме для решения конкретных задач и забывают.
Мощный рывок в глобализации США совершили, используя естественные волны популярности национальных культур – германской, французской, польской, латиноамериканской. Пик англосаксонской культуры был зафиксирован и закреплен серией принудительных действий. Началось с науки, когда после замены латинского языка в основе науки на немецкий его принудительно заменили на английский и сделали обязательным. Терминология в генетике и затем в компьютерной практике полностью отдана английскому языку и в значительной степени параллельна. До этого генетики в мире учили русский язык.
В проекции исторического процесса сегодня мир должен был находиться на пике популярности русской культуры.
Нам трудно судить, английский в некоторых своих регистрах может быть не слабее русского. Но из-за стремления его носителей к хаосу и сложности английский практически непригоден для научного, дипломатического и межнационального общения.
Глобализующая наука искажена мифами и непригодна ни для фундаментальных, ни для прикладных целей, не поддается популяризации. Результат возможных исследований замещен на презумпции о доминирующей роли естественного отбора и соответственно рыночной конкуренции, вреда ГМО, антропогенном потеплении и бремени белого человека в праве англосаксов править миром.
Национальная система мифов складывается из сказок, преданий, баллад, норм морали и конвенциального поведения в каких-то формах. В явной или неявной форме в ней обозначен идеал, к которому следует стремиться. Ее наследственность обеспечивается эпигенетически языком второй сигнальной системы Ивана Павлова в гармонии с генетической конституцией. Она определяет национальную консолидацию, составляет ее историческую память и обеспечивает стабильность будущего.
Эпигенетическая система мифов может испытывать гомеозисные мутации, чтобы не разорвалась связь с меняющейся генетической конституцией. И при этом должна сохранять культурное ядро нации.
У русских ядро развитое, оно включает веру в государство с запросом на государственный патернализм, выраженный эстетический идеал и, как ни банально это звучит, веру в справедливость, дружбу народов, светлое будущее.
Основа русского смысла жизни в виде производительного труда была закреплена в сказках и некоторых версиях конституции как право, но не обязанность Мы не должны оправдываться, когда формулируем очевидные вещи. Придется искать тот язык, в котором их поймут.
Никакой диктатор не может навязать народу то, что народ не примет. Необходима релевантность или создание вирусных конструкций.
Мы пытаемся сформулировать особенность человека, радикально отличающую его от других животных. Отсутствие высокой гибели с жизнью в комфорте без перманентного стресса требует каких-то иных механизмов стабилизации поведения в общественной структуре. Смысл жизни в борьбе за выживание утрачивается. Требуется альтернатива, и не любая, но строго такая, которая не заведет в такой же тупик, как гедонизм совсем без цели существования. Создание образа врага не может иметь самостоятельного смысла. И вообще это не лучший способ, хотя и самый распространенный и простой.
Поток моделей существования производится в творчестве по пути эволюции языка. Развитие языка обеспечивает выживание человечества.
Два тысячелетия тому назад в античный мир ворвались варвары в роли того утраченного фактора макроэволюции, который в дикой природе обеспечивается геофизическими катаклизмами. Они подменили красоту уродством, сломали систему моральных норм и лишили народы мира возможности формировать универсальный радикал эпигенетической наследственности.
Они неспособны к паритетному диалогу, не могут соблюдать договоренности и даже те нормы поведения, которые установили сами. Есть проблемы с собственной культурой, наукой, образованием, здравоохранением и государственным устройством.
Первым отражает состояние перманентной катастрофы язык.
Было бы интересно посмотреть на борьбу Юрия Полякова с обсценной лексикой в США. Мода на матерщину девочек-подростков пришла оттуда, как и многое другое в составе постмодернизма. Культура США, кино и литература, отражает бытовое общение с постоянным унижением собеседника в мочеполовой тематике.
Замена советской идеологии на постмодернизм с постиндустриализмом и атомизацией общества лишила россиян права на труд, жилье, традиционную семью и возможности самостоятельно определять свою судьбу. Утратив необходимость борьбы за существование, челок далеко не ушел, но попал в капкан и так и не понял, насколько опасно нарушать законы собственной природы.
Перманентный стресс – естественное состояние животного с ВНД. Бесцельное существование в комфорте отнимает волю и смысл жизни. Разрушение эпигенетической наследственности происходит волнами и приводит к викарированию цивилизаций. Нынешняя волна идет с девятнадцатого века, она обозначена появлением постмодернизма и англосаксонской евгеники.
Не надо думать, что если бы не Орда, Наполеон, большевики или Гитлер, то мы бы жили счастливо в красивой Утопии. Наоборот, негативные факторы макроэволюции в истории человека заставляют народ мобилизоваться и собирать систему эпигенетической наследственности заново.
Коллективный Запад с инструментом глубинного государства в основе господства WASP нам придется рассматривать именно как фактор эволюции, который загоняет человечество в тупик, вынуждая генетически совершенствоваться для выживания.
Теоретически на базе России и русского языка ожидается появление нового вида человека. Предпосылки уже заложены, идет война за формат будущего, и еще не вечер. Чем больше США разрушат, тем жестче будет неизбежный выбор. Мы сейчас выполняем задачу гуманитарной науки и дипломатии.
Для борьбы за русский язык надо сосредоточить усилия на лингвистической агрессии, и для этого на первом этапе никаких новых законов не нужно. Прежде всего, следует вместо фиктивного исполнения закона о суверенном Рунете полностью перекрыть возвратный трансграничный трафик для исключения базы программы PRISM. Выступления против этого в публичной дискуссии, СМИ и блогосфере рассматривать как покушение на государственный строй. Это, в общем, так и есть. Торможение российских сетей рассматривать аналогично. Закрыть или национализировать иностранные сети и мессенджеры в России.
Вывод из нашей заметки получается совсем не филологический, и он гласит следующее.
Если ты ненавидишь своего мужа, свою работу и свою страну, сначала надо лечиться и только потом искать другую страну, работу и мужа. Иначе не остановишься в процессе поиска никогда, и останешься, по Пушкину, у разбитого корыта.
Видеозапись беседы с Юрием Поляковым:
https://vm.ru/tv/1157890-eshe-ne-vecher-russkij-yazyk-spasti-i-sohranit?ysclid=lzwt6qhgvr468535532
Наталья Вакурова, Лев Московкин.
Фото Артура Новосильцева / агентство «Москва»
