Дискуссии в Думе по «Единой денежно-кредитной политике» бессмысленны, сколько бы умных слов ни было произнесено. Это еще раз подтвердило выступление председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной на пленарном заседании в Госдуме.
Уверен, Эльвира Набиуллина, является не болеете чем публичным исполнителем. И спорить с ней – все равно что уговаривать дуло, направленное на тебя из кустов, за которыми ты не видишь наводчика. А чтобы не дуло на мозги, надо прежде всего, закрыть дверь. То есть закрыть страну от внешнего вмешательства.
«Основные направления описывают, как мы видим развитие ситуации в ближайшие три года, как наша денежно-кредитная политика будет работать для достижения целей по инфляции – вблизи 4 процентов, и тем самым поддерживать и устойчивые темпы экономического роста, и рост благосостояния людей», – сказала депутатам Набиуллина в начале своего доклада.
Сравнения главы Центробанка вполне в духе времени:
«Постпандемическое восстановление экономики, можно сказать, почти так же коварно, как выздоровление человека после ковида, когда худшее позади, хочется не обращать внимания на оставшиеся неприятные симптомы, но реальная угроза здоровью остается и требует внимания и, при необходимости, лечения. И для нашей экономики такой тревожный симптом – это ускорившаяся инфляция. Этот симптом нельзя игнорировать, поэтому сейчас мы ужесточаем политику после периода мягкой денежно-кредитной политики».
Если верить данным ЦБ, Россия вошла в пандемию с инфляцией около 2,3%, а за октябрь она составила 8,1%, при этом продукты питания подорожали на 10,9%. А цены на металл, строительные материалы и минеральные удобрения взвинчены катастрофически.
О продовольственной инфляции в 10,9% сказал единороссс Владимир Плотников. У депутата от КПРФ Вадима Кумина другие данные: основной продовольственный набор вырос в три-четыре раза, в том числе за счет действий монополии в лице сетей, которые в два – три раза повысили свою прибыль. Всё это бьет по гражданам.
Ни разу не слышал, чтобы депутаты спрашивали, что за хитрый способ расчета инфляции у ЦБ? Оказалось, очень просто: ЦБ не учитывает всё, что ему не нравится. Иначе инфляция была бы не меньше 20% процентов.
Депутаты на заседании трижды разными словами задавали главе Центробанка один и тот же вопрос и трижды Эльвира Набиуллина терпеливо отвечала все теми же словами о ценности борьбы с монетарной инфляцией. Хотя проблема в том, что инфляция – монополистическая.
Начал Михаил Делягин: «Скажите, пожалуйста, почему Банк России системно игнорирует принципиальную разницу между ситуациями с избытком денежной массы и с её недостатком?
Сейчас в России денежный «голод», недомонетизация экономики, а Банк России ужесточает политику, как будто инфляция вызвана избытком денежной массы, а не произволом монополий и не ростом издержек. Извините, но политика Банка России сегодня напоминает лечение дистрофика от ожирения.
А вы ведь и сами говорили, что ваши антиинфляционные меры, в своё время говорили, ведут к (цитирую) обеднению населения.
Скажите, пожалуйста, чем вы можете объяснить применение мер ужесточения финансовой политики к заведомо несоответствующей им ситуации?»
Набиуллина в ответ сказала, что монетизация экономики растет не из-за того, что напечатали ничем не обеспеченные деньги и раздали их по низким ставкам. Монетизация более чувствительна к инфляции и растет, когда инфляция низкая, и банки склонны кредитовать экономику.
Оксана Дмитриева тот же вопрос о неадекватности ДКП сформулировала иначе: «В целях борьбы с инфляцией Центральный банк повышает ключевую ставку. Правительство тоже, борясь с инфляцией, направляет нефтегазовые доходы в Фонд национального благосостояния. При этом правительство в то же время вводит налоговый маневр в нефтегазовой отрасли, повышает НДПИ и вводит акцизы в металлургии. Все это приводит к росту цен и раскручивает инфляцию издержек.
Не считаете ли вы, что в совокупности такие меры Центрального банка и правительства, которые, с одной стороны, борются с инфляцией спроса, а с другой стороны, раскручивают инфляцию издержек, не приводят к снижению инфляции, а экономический рост и инвестиционную активность подавляют?»
Набиуллина настаивала на том, что ужесточение ДКП не снижает устойчивые темпы экономического роста, анализ ЦБ это показывает.
«Мы видим, что у нас из-за того, что была мягкая денежно-кредитная политика, не только издержки с легкостью переносятся в цены, а это позволяет компаниям не только сохранять прибыльность, маржу, но ее увеличивать. И если вы посмотрите по статистике, это есть везде. И это говорит о том, что сейчас рост спроса. Рост спроса превышает возможности предложения подстроиться, и это приводит только к тому, что, да, инфляция, и люди вынуждены оплачивать и возросшие издержки, и возросшую прибыльность, и поэтому, конечно, нужна реакция денежно-кредитной политики», – ответила Набиуллина на вопрос Дмитриевой.
Наконец, Валерий Гартунг зашел с третьего боку: «Вам прямым текстом говорят: причина инфляции в монополизации экономики и в неправильной налоговой политике правительства и спрашивают вас: вы-то как это видите?»
Глава ЦБ ответила депутату тоном отличницы, натаскивающей двоечника по арифметике.
«Первое, денежно-кредитная политика, инструмент ключевой ставки – это мощный инструмент, который в состоянии привести инфляцию к цели. И мы это показали на примере предыдущих лет, когда инфляция в 2015 году с 17 процентов к концу 2016-го ушла приблизительно к четырем процентам, и в течение четырех лет до пандемии колебалась вокруг этого уровня. Инфляция была низкой. И это было достигнуто инструментом денежно-кредитной политики. Поэтому с лагом он в состоянии это сделать. Нужно ли это делать любой ценой и сразу? Я уверена, что нет. Мы и ставку повышаем постепенно. Потому что, конечно, можно представить, что мы повысим ставку сейчас очень-очень сильно, это отразится на экономике, на кредитовании. Инфляция быстрее придет к четырем процентам. Но здесь всегда баланс рисков и мы его оцениваем».
Как же сделать так, чтобы люди жили лучше? Несколько депутатов пытались вытянуть из Набиуллиной эту страшную военную тайну – что же нужно на самом деле делать для того, чтобы создать условия для экономического роста, ну, и, соответственно, для роста доходов граждан. Но тщетно.
Наибиуллина не уступила ни пяди своей инфляционной догмы: «Конкуренция влияет на инфляцию. Но сказать, что у нас есть монополия, и поэтому денежно-кредитная политика не должна влиять, это попустительствовать монополизму, это попустительствовать тому, что монополии будут перекладывать и возросшие издержки, и аппетиты по марже в цены, на потребителей. Денежно-кредитная политика ограничивает такие аппетиты».
Вадим Кумин в выступлении от КПРФ напомнил об умной валютной политике правительства Примакова, Маслюкова, Геращенко. Тогда заставляли экспортеров продавать 50% валютной выручки.
Депутат Кумин считает, что настало время обсудить вопрос введения обязательной продажи валютной выручки для смягчения последствий.
С приходом нынешней администрации Центрального банка в 2013 – 2014 году было принято решение по приоритету сдерживания инфляции. Вслед за тарифами отпустили курс рубля, чтобы рубль стал свободным.
Огромные продажи валюты «Роснефти», «Газпрома» убивают курс. Центральный банк с этим борется, делает интервенции и при этом не провозглашает, что такая политика нужна.
Вадим Кумин считает, что требуются немедленные изменения в Закон «О валютном регулировании и валютном контроле». Постоянный отток капитала играет на увеличение инфляции. У нас по 50 – 60 миллиардов долларов в год уходит. Убирают эти деньги экспортеры, получая сверхприбыли. Правительство, как всегда, приняло половинчатое решение в виде директив государственным компаниям. И никто даже не думает о том, что нужно это перевести в рубли.
Получается так, что правительство и Банк России идут в разные стороны, а в зазор между их политиками падает страна. Создавая условия для разгула разных форм мошенничества, мужественно борются с последствиями. Например, Набиуллина предлагает повышать штрафы за недобросовестную продажу, за мисселинг.
Председатель Комитета Думы по бюджету и налогам Андрей Макаров поставил вопрос: меры правительства и меры Центрального банка принимаются, вообще, в одной стране? Меры правительства строятся на одном прогнозе, а меры, которые принимает Центральный банк, – на другом.
Второй вопрос Макарова был связан с тем, что ему понятна забота о банковской системе, но прибыль банков растет. Банки реагируют за Центральным банком на повышение ключевой ставки, и тут же растет ставка по ипотеке. Мы раздуваем свой пузырь, который так же, как и пузыри в мировой экономике, рано или поздно лопнет.
«Ставка по депозитам юридических лиц увеличивается быстрее, чем ставка по депозитам физических лиц, и это понятно, потому что именно организации обеспечивают доходность банков, а не граждане. Но тогда, простите, не возникает ли соблазна решать проблемы, которые стоят перед страной, за счет людей?» – спросил Макаров.
Он еще раз предупредил, что пузыри во всём мире раздуты, и они лопнут. То, что удержало, мир, от глобального кризиса, это те триллионы необеспеченных долларов, которые были вброшены в экономику. Когда страны начнут ужесточать свою политику, естественно, мы столкнемся с проблемами экономического кризиса. Как мы будем действовать в этой ситуации, ни у правительства, ни у Центрального банка мы не видим. Макаров предположил, что может быть, нас просто не хотят пугать.
Лидер фракции «Новые люди» Алексей Нечаев объяснил простыми словами, как он понимает, почему ФРС США держит маленькую ставку. Во-первых, они эту инфляцию скидывают в мир. Во-вторых, у них был большой аккумулятор в виде фондового рынка. У нас есть нефтехранилища, есть газовые хранилища, а вот хранилищ для шальных денег в России нет.
Предлагаемые Банком России три варианта сценариев развития ситуации описаны в аннотации к принятому Думой постановлению.
Согласно базовому сценарию, темп прироста ВВП в 2021 году составит 4 – 4,5% и с 2022 года стабилизируется на траектории сбалансированного роста в диапазоне 2 – 3%. Инфляция начнет постепенно замедляться по мере исчерпания влияния временных факторов, сокращения возможностей предприятий по переносу возросших издержек в цены и действия принятых решений по ДКП, купирующих вторичные эффекты инфляционных ожиданий. Дополнительное воздействие на снижение годовой инфляции окажет высокая база конца 2020 года. По итогам 2021 года Банк России ожидает инфляцию в диапазоне 5,7 – 6,2%.
Согласно сценарию «Усиление пандемии», повсеместное ограничение экономической активности приведет к резкому снижению цены на нефть, до 45 долларов за баррель в 2022 году в среднем. Страны ОПЕК+ введут дополнительные ограничения добычи, но меньшего объема, чем в 2020 году. В 2023 году средняя цена вырастет до 50 долларов за баррель в среднем, оставаясь ниже базового сценария. В дальнейшем рост цен будет ограничен из-за слабого восстановления спроса и расширения предложения нефти участниками рынка, в том числе вне ОПЕК+. Спрос и цены на другие товары российского экспорта также снизятся. В целом, спад в российской экономике будет несколько меньше, чем в 2020 году, поскольку и система здравоохранения, и экономика уже накопили опыт работы в условиях пандемии. Адаптация к заметному ужесточению противоэпидемических ограничений пройдет быстрее. Темпы восстановления экономики в целом будут схожи с 2020 годом, и по итогам 2022 года темп прироста ВВП будет близким к нулю. В 2023 году на фоне активных процессов восстановления темп прироста ВВП ускорится до 3,5 – 4,5%, но к концу прогнозного горизонта вернется к значениям, близким к потенциальным. При этом до конца прогнозного горизонта в этом сценарии экономика не достигнет уровней, ожидаемых в базовом сценарии.
Согласно сценарию «Глобальная инфляция», предполагается, что формирующиеся дисбалансы на рынках отдельных активов самоустранятся по мере возвращения мировой экономики к допандемической траектории. Повышенное инфляционное давление и дальнейший рост инфляционных ожиданий приведут к более ранней нормализации ДКП центральными банками ряда развитых стран, чем это ожидается в базовом сценарии. Если цены на товарных рынках продолжат расти, цена на нефть может достигнуть 75 долларов за баррель в 2022 году в среднем. Нормализация ДКП развитых стран приведет к охлаждению темпов роста зарубежной экономики и сокращению внешнего спроса. Цена на нефть начнет снижаться, оставаясь при этом выше уровней базового сценария на всем прогнозном горизонте. Российская экономика продолжит расти ускоренными темпами в 2022 году, поддерживаемая ростом спроса на товары российского экспорта. По итогам года темпы прироста ВВП составят 2,4 – 3,4%. Последующее снижение внешнего спроса в совокупности приведет к снижению темпов прироста российского ВВП до 1,8 – 2,8% в 2023 году. К концу прогнозного горизонта темпы прироста ВВП вернутся к потенциальным.
Основное отличие сценария «Финансовый кризис» от сценария «Глобальная инфляция» заключается в том, что накопленные дисбалансы на рынках активов продолжат расти, а не самоустранятся по мере восстановления мировой экономики. Значимое отличие появляется лишь с I квартала 2023 года. Замедление экономической активности на фоне финансового кризиса приведет к падению спроса и снижению цены на нефть до 40 долларов США за баррель в 2023 году в среднем. К 2024 году цена на нефть вырастет до 45 долларов США за баррель в среднем в результате введения дополнительных ограничений на добычу ОПЕК+ и постепенного восстановления спроса. Финансовый кризис приведет к спаду российской экономики в 2023 году на 1,4 – 2,4%. Восстановление будет затяжным и растянется на несколько кварталов, однако уже к 2024 году темпы прироста российской экономики достигнут 3 – 4%. Постепенное восстановление доходов и снижение неопределенности будут способствовать росту внутреннего спроса, однако даже ускоренные темпы роста в 2024 году будут недостаточными для возвращения как потребления, так и инвестиций на траекторию базового сценария.
…Я просто привел данные из аннотации. Похоже на прогнозы Дельфийского оракула, которые зависели от его личной прибыли.
Между тем, Госдума основные направления денежно-кредитной политики на будущую трехлетку одобрила.
Лев Московкин.
Фото пресс-службы ГД РФ
