К 800-летию святого благоверного князя Александра Невского
После взятия и разграбления крестоносцами в 1204 году Константинополя, центра православия, православный патриарх бежал в Никею. Рим мог считать, что оплот православия на Востоке практически уничтожен. Натиск католической церкви на Русь ощутимо усилился…
Стоп. На одной из давних уже встреч со студентами в Новгородском юридическом институте я понял, что об этом нельзя говорить вот так, походя, как о вещах общеизвестных. Необходимы подробные пояснения. Потому что многие не знают… Или, по крайней мере, не задумываются. Это ведь как массовый гипноз. А на самом деле – глобальное искажение русской истории. Навязанное давно, еще в XVIII веке, и покорно воспринимаемое поныне. Как сказал мне студент: «И мы с этой лапшой на ушах живем три с лишним века?!»
Да, живем. Вот почему я здесь сделал паузу. Чтобы остановить внимание.
Задумаемся над очевидным. Предположим, в XIII веке русские войска взяли штурмом, разграбили, сожгли Рим, и Папа Римский бежал, к примеру, в Неаполь. Представляете, сколько внимания в мировой историографии было бы уделено этим событиям?! А у нас про штурм и разгром Константинополя – мелким шрифтом несколько строчек.
Спросим себя: почему, на каком основании армия крестоносцев, армия христианского Запада, в 1204 году взяла штурмом, разграбила и сожгла христианский город Константинополь?
Да потому, что для Римской церкви в ту пору не было никакой разницы между православными византийцами, православными русскими и мусульманами-сарацинами. И те, и другие, и третьи – объект Крестовых походов. Потом в сферу этих «объектов» Римская церковь включила и «татар» – на свою беду.
Итак, после падения Константинополя ощутимо усилился натиск Римской церкви на Русь. Папа Гонорий III и вслед за ним папа Григорий IX объявляли Руси экономическую блокаду. То есть запрещали соседним государствам торговать с русскими городами, в первую очередь – оружием и продовольствием. Их устами в самом начале XIII века русские были названы «врагами веры», а в 1256 году объявлен «Крестовый поход против схизматиков и татар», то есть против Руси и Орды. И, наконец, уже папа Климент VI отчеканил формулу противостояния Рима и Руси: «Русские – враги католической церкви». И шведские, и немецко-орденские, и литовские походы на Русь возбуждались и координировались из одного центра.
Другое дело, что сил не хватило. Потому что волею истории, поперек завоевательных планов Запада и Римской церкви, направленных на Восток Европы, встала Золотая Орда. Еще в 1242 году ордынская конница принимала участие в освобождении от немцев Пскова. «Город даже был взят Немцами… Однако, немного спустя после того, Александр Ярославович, из рода Мономахова, возвратил свободу городу; будучи отправлен ханом татарским Батыем и получивши в подмогу татарские вспомогательные войска, он победил в сражении Ливонцев» (Рейнгольд Гейденштейн, «Записки о Московской войне»).
Если русские вместе с ордынцами изгоняли немцев из Пскова в 1242 году, то вполне логично предположение, что они так же вместе воевали против рыцарей и на Чудском озере в том же 1242 году. А на следующий год, 1243-й, великий князь Ярослав, отец Александра Невского, призвал русских князей признать хана Батыя «своим царем».
Ярослав умер в 1247 году. В Каракоруме, на коронации Гуюка, великого кагана Монгольской империи.
Александр получил ярлык на княжение в Киеве, уже потерявшем прежнее значение. А великим князем Владимирским, то есть великим князем на Руси, стал его брат Андрей Ярославич.
Так прошли 3-4 года. Никаких притязаний на владимирский престол Александр не выказывал. И вдруг, в 1952 году, возглавил поход против брата. Если бы это был просто его поход, то можно было бы его объяснить обычной междуусобицей русских князей. Но это был поход ордынского войска под командованием воеводы Неврюя.
В «Житии» Александра Невского о том походе говорится так:
«И увидел его царь Батый… Почтив же его достойно, он отпустил Александра. После этого разгневался царь Батый на меньшего брата его Андрея и послал воеводу своего Неврюя разорить землю Суздальскую. После разорения Неврюем земли Суздальской князь великий Александр воздвиг церкви, города отстроил, людей разогнанных собрал в дома их».
Скорее всего, не летописцы, а позднейшие переписчики-редакторы ловко, ювелирно завуалировали участие Александра. Как будто он тут совершенно ни при чем, он, дескать, восстанавливал город после злого Неврюя.
В Суздальской летописи:
«В лето 6760 (1252 – С. Б.) пошел Александр… в Татары, и отпустили его с честью великою, дав ему старшинство над братьями его… В то же лета подумал Андрей князь Ярославич со своими боярами, что лучше бежать, нежели царю служить, и побежал в неведомую землю… Того же лета пришел Александр князь великий из Татар в град Владимир и встретили его с крестами у Золотых ворот митрополит и все игумены, и горожане, и посадили его на стол отца его Ярослава».
Андрей, значит, сам решил бежать. А Александр, значит, просто пришел «из Татар» и встретили его крестным ходом.
В Никоновской летописи приводятся слова Андрея: «Доколе нам между собой ссориться и наводить татар; лучше бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им!»
Как известно, оригиналов-первоисточников у нас нет – летописи неоднократно в течение веков переписывались и редактировались.
Что же случилось на самом деле? Почему хан Батый ополчился на Андрея? Есть у историков версия благостная, полностью укладывающаяся в теорию «ига». Дескать, Андрей проявил непокорство Орде, а Александр всего лишь стал посредником и в конце концов даже унял гнев хана. По другому объяснению Александр «просто» захотел сам стать великим Владимирским князем и донес хану на брата: мол, тот недоплачивает, утаивает часть дани! (Кстати, Русь тогда не платила никакой дани.)
Непротиворечивую версию (термин Л. Н. Гумилева) можно выстроить из сопоставления и анализа фактов, общей обстановки.
Что же происходило тогда на Руси? Как уже упоминалось, это было время объявленных Крестовых походов Римской католической церкви на Русь и Орду. Но они не ограничивались только военными действиями. Папа Иннокентий IV дважды предлагал великому князю Даниилу Галицкому титул Русского короля в обмен на объединение церквей, то есть на переход Руси в католическую веру. Даниил к этому так или иначе склонялся и в конце концов принял титул. Один его сын женился на дочери венгерского короля, другой – на австрийской принцессе. И – самый важный момент – дочь свою выдал за князя Андрея. То есть великий князь Владимирской Руси стал его зятем, младшим родственником.
Таким образом, вся власть на Руси стала принадлежать сторонникам Римской католической церкви. В то время этот «курс» однозначно предполагал принятие католичества и подчинение Риму, хотя бы опосредованное.
Вот тогда-то Александр Невский приехал в Орду и побратался с сыном Батыя – царевичем Сартаком, христианином-несторианином по вероисповеданию. В те времена легко преступали через кровное родство – могли убить родного брата, если стоял на пути к власти, шел поперек. Но названое братство почиталось как святыня и было незыблемым. Названые братья по-моногольски «анда» – «одна душа».
Батый, став названым отцом Александра, дал ему конницу Неврюя для похода на Андрея. Это был кровавый поход, оставшийся в летописях и в памяти народной как «Неврюева рать». Андрей бежал в Швецию, Александр стал великим князем Владимирским, немцы приостановили наступление на Псков и Новгород.
Названое братство Александра с Сартаком и положение названого сына Батыя стали началом военно-политического союза Руси и Золотой Орды.
В 1255 году умер названый отец Александра – хан Батый, опора несокрушимая. В 1256-м – названый брат Сартак, и года не пробыв на ханском троне Золотой Орды. Но все прежние устные соглашения остались в силе. Александр заключил официальный договор с Золотой Ордой (с ханом Берке) о военной помощи с платой в виде ежегодного налога – «выхода».
С того момента, с 1257-58 годов, через двадцать (!) лет после вторжения войск Батыя в пределы Руси, и начинается то, что наши историки назвали данью. Учитывая обстановку, ее можно считать военным налогом, средствами на содержание армии. Размер той дани, которой пугали россиян все века, составлял полторы буханки хлеба на человека в год. (С. М. Каштанов. «Финансы средневековой Руси». М., 1988, с. 9-10.)
Этого договора неукоснительно придерживались и продолжатели дела Александра Невского (с тех пор ярлык на великое княжение давался, с редчайшими и кратковременными исключениями, только кровным потомкам Александра Невского), и все ханы Золотой Орды.
Через 6 лет после смерти великого князя, в 1268 году, союзные войска немцев и датчан пошли на Новгород. Но буйный Новгород, который только и делал, что противостоял Александру Невскому, в соответствии с договором обратился к Менгу-Тимуру – тогдашнему хану Золотой Орды. И тот, опять же в соответствии с договором, прислал конницу. Немцы тотчас отступили и подписали мир на новгородских условиях. Как говорит летописец: «Замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся и имени татарского…»
В 1274 году вольный город Смоленск, постоянно находившийся под угрозой захвата литовцами, вступил в русско-ордынский союз. Литовцы не осмелились пойти на штурм.
«Там, где вступали в дело татарские войска, крестоносный натиск быстро останавливался, – писал Л. Н. Гумилев. – Таким образом, за налог, который Александр Невский обязался выплачивать, Русь получила надежную и крепкую армию… Так союз с Ордой во второй половине XIII в. принес Северо-Восточной Руси вожделенный покой и твердый порядок. Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность».
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.
[…] предыдущем очерке мы рассказали об экспансии Римской католической […]