Пресс-конференция на тему «Врачи в России: реальные зарплаты и вопросы мобилизации» состоялась в четверг, 13 октября, на площадке МИА «Россия сегодня».
Участники мероприятия, председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев и сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов, представили материалы опросов врачей о реальной заработной плате, нагрузке, состоянии в профессии и отношении к ней.
Фадеев напомнил, что зарплата врача должна быть вдвое выше средней по региону. Это давнее стратегическое решение. Данные Росстата по начисленной зарплате – 95 400 рублей. Внутри сидит НДФЛ 13%. Разница в заплате руководителей и рядовых врачей достигает двадцати крат, в прошлом было ограничение восемь. По регионам соотношение отличается в пять раз в зависимости от бюджетной обеспеченности. Врачи стремятся трудоустроиться там, где денег побольше. В результате качество жизни в бедных регионах еще больше падает.
Под предлогом бюджетных проблем пилотный проект по оплате труда врачей отложен до 2025 года. Фадеев считает необходимым проводить эксперимент сейчас, ситуация с бюджетом не настолько плоха. У нас единая страна, почему зарплаты могут так сильно отличаться? Денежное довольствие военнослужащих не зависит от бюджетной обеспеченности региона. Наоборот, в тяжелых регионах им доплачивают. Почему с врачами должно быть иначе?
Фадеев регулярно выводит на публичное поле актуальные вопросы, только ответа на них никто не дает. А вот наоборот бывает, когда его заставляют отказаться от вопроса, как было с использованием перчаток во время пандемических ограничений.
Анонимный опрос полутора тысяч врачей провели в шестидесяти регионах, чтобы выяснить, сколько стоит работа врача-лекаря в глазах нашего государства. Из исследования вывели главврачей и медсестер. Результаты представил Власов.
Средняя зарплата оказалась 51 989 рублей в месяц. 75% врачей работают только в одной государственной организации. Получается 30 150 рублей на ставку, а не 60 – 70, как рапортуют некоторые чиновники.
Больше 30% работают на две ставки и больше, 60% на полторы. 19 677 рублей – средний размер терапевтического оклада, все остальное надбавки. За научную степень платят 2,5 тысячи рублей. Ездить к оппонентам для защиты диссертации стоит дороже.
Участники пресс-конференции считают, что у врача должен быть оклад четыре МРОТа, у медсестры два. Зав. кафедрой получает 28 тысяч в региональных вузах. Профессорско-преподавательский состав должен иметь шесть МРОТ, в колледжах четыре.
В защиту Росстата Фадеев подчеркнул, что он не жульничает, у него бухгалтерская цифра. Методика такая, и ее надо менять.
Опрос также показал, что у врача может быть конфликт в коллективе и профессиональное выгорание. Профессиональное выгорание – это не просто усталость, врач готов уйти из специальности совсем. Более 80% работающих врачей испытывают признаки выгорания, 60% устойчивое выгорание. Потери здравоохранения могут быть безвозвратные. Демотивирующими факторами для молодых врачей являются низкая зарплата, невозможность работы с высокопрофессиональными коллегами, негативное наставничество, невовлечение в специальность.
Врачи опытные указывают большую нагрузку, непроизводительное использование времени, недостаток времени на прием (на первичного пациента 12 минут), отношение руководства и негативный корпоративный климат. В зоне дискомфорта находятся отношения в коллективе и отношения с пациентами.
Российское здравоохранение за три года теряет 30% специалистов. Уже десяток лет идет дискуссия, что врача надо приравнять к сотруднику МВД. Стимулом были нападения на медиков. В 2019 год зампред правительства Татьяна Голикова докладывала о дефиците 25 тысяч врачей и 120 тысяч среднего персонала.
По данным Власова, за время пандемии потери составили сто тысяч врачей. Они погибли или ушли, больны и не могут исполнять свои профессиональные обязанности. Дефицит врачей в первичном медицинском звене до 55%, в сельских районах 60 – 65%. Данные зависят от того, кто как считает. По результатам наших исследований данные примерно такие, как было сказано.
С медсестрами тоже большая проблема. Погибло или ушло из специальности порядка трехсот тысяч работников среднего звена.
Минздрав увеличил прием в профильные вузы. Стало больше договорников целевого набора. Но возвращаются не все выпускники, поэтому надо ужесточить приписку к месту работы. Первые три года около 60 – 70% выпускников остаются в профессии, за десять лет половина.
Отвечая на вопросы, Власов сообщил об опасности миграции из стран, где не проводятся прививочные кампании. С юга идет туберкулез. Эпидемиологов в России только 40% потребности.
Проблема создана искусственно. В тарифе ОМС нет клинических эпидемиологов, потому что они не имеют права на лечебную деятельность.
Власов привел пример судебного иска в связи со ставкой эпидемиолога 11 500. Кто будет за такую зарплату работать?
Дефицит эпидемиологов стал причиной распространения внутрибольничных инфекций. Из-за них три млн человек имеют продленный больничный лист.
Участники пресс-конференции совсем не говорили о такой проблеме, как судебное преследование врачей. Проблемой решил всерьез заняться председатель думского комитета по здравоохранению Дмитрий Хубезов.
Адвокат Наталья Андреева сообщала «МП» о совершенно, казалось бы, экзотических случаях судебных преследований, на которых она специализируется. Например, в смерти пациента обвинили рентгенолога, который человека в глаза не видел и лишь консультировал заочно по снимку. От чего умер пациент, следователю было неважно. Причем рентгенолог уже несколько лет как переехал из Перми на работу Москву.
В результате многолетних креативных усилий Андреевой обычно удается отстоять пострадавшего от преследования. Однако время потеряно, и соответственно несет потери система здравоохранения, на что и направлены преследования врачей.
По нескольким разным причинам особенно плохо с медиками редких специальностей. Фадеев назвал редкими специальностями цитологию, онкологию, радиологию, патоморфологию, генетику.
Для заключения мне придется еще раз подчеркнуть, что вопреки разнообразным формам давления на отечественную систему здравоохранения Власов с Фадеевым сказали далеко не обо всем. Российская медицина остается лучшей в мире. Об этом говорила представитель ВОЗ в России Мелита Вуйнович, и то же показали объективные данные по разным странам по результатам прохождения пандемии.
Разные формы преследования врачей успешно развиваются в разных странах и далеко не только в России. Для примера – мы обсуждаем проблемы первичного звена здравоохранения и выслушиваем рекомендации ВОЗ соединить первичное звено с психиатрией, а в некоторых, признанных развитыми, странах Запада оно отсутствует.
В последние годы благодаря политическим решениям руководства страны реализуются проекты расширенного неонатального скрининга, реформы службы крови с созданием реестра доноров гемопоэтических клеток костного мозга, программы по борьбе с онкологией и отдельно с детской онкологией.
Непонимание национальных особенностей породило версию об онкологическом заболевании Путина, коль он так ратует за онкологию. Затем пандемия немного поставила мозги на место. При всех проблемах организационные возможности российского здравоохранения и маршрутизация пациентов оказались достаточно высокими. В число отстающих попали США.
В России, возможно, сказалась национальная особенность личной мобилизации людей в ответ на сублетальные условия жизни.
Лев МОСКОВКИН.
